Дахштайн
Шрифт:
– Мы вовремя.
Он нажал на рычаг в стене, и двери, не издав ни звука, отъехали в сторону. Мистер Рот сорвался с места, да так тихо, словно был смазанной бесплотной тенью. Казалось, он сразу перетек из коридора в спальню номера.
Все происходило стремительно: два голых мужских тела тесно сплетены в объятиях, и в следующий момент Вильгельм склонился над ними, будто бы желая присоединиться. Мое предположение оказалось ошибочным, потому что в то же мгновение администратор вспорол одному из любовников горло клыками.
Мистер Рот жадно
Я замешкался, наблюдая за Вильгельмом. Второй мужчина успел скатиться с кровати, но встать на ноги у него уже не получилось, потому что я правой рукой схватил его за горло и навис сверху. Я ощущал в себе силу сломать ему шею, но сдержался, стараясь растянуть удовольствие.
Мужчину била крупная дрожь, он ловил ртом воздух, и его зрачки расширились, затопив радужку. Он пытался разжать мою руку, брыкался, намереваясь пнуть ногами и скинуть меня. Я с наслаждением сдавливал пальцы, впиваясь ими в кожу жертвы. В глазах мужчины читался ужас и осознание скорой смерти. Он задергался активнее. Тогда я пальцами левой руки с силой надавил на широко раскрытые глаза, заставляя их лопнуть и вытечь.
Когда жертва затихла, медленно отнял руки, облизав пальцы, вымазанные в глазной жидкости. Оказалось вкусно: похоже на сырой яичный белок, только слаще, поэтому я снова погрузил их в его глазные впадины и опять облизал.
– Дэниэль? – позвал Вильгельм, откидывая обескровленное тело на вымазанную бордовым постель.
– Это было восхитительно, – удовлетворенно выдохнул я облизываясь. – Ты вампир?
Дожидаясь ответа, обернулся на голого мужчину на полу, раздумывая, можно ли еще раз попробовать глазную жидкость.
– Да.
Я перевел взгляд на мистера Рота, чьи губы сложились в уже знакомую усмешку, а лицо как обычно ничего не выражало.
– Я в душ, а после оттащим тела вниз. И еще: ты можешь взять ложку и съесть их, если хочется, – он кивнул на глазницы и скрылся в ванной комнате.
Только в этот момент меня замутило. Желудок подпрыгнул к горлу, язык онемел, а комната начала вращаться. Пошатываясь, я открыл окна и дверь на террасу, впуская свежий воздух. Отдышался, сглатывая, и минутная слабость сменилась сомнением. Хочу ли я быть убийцей? Точно ли стал демоном? Почему мне так плохо после того, как попробовал глаза?
Посмотрел на пропитанную кровью постель и стянул с нее мертвеца Вильгельма, уложив того рядом с моим на полу. Изначально жемчужные сатиновые простыни сделались темными и мокрыми. Стены спальни, окрашенные в бледно-бежевый, были расчерчены струями артериальной крови. Я вдруг понял, что означала фамилия Вильгельма. Рот от немецкого Rot – красный.
– Что делать с постелью? – задал я вопрос, не рассчитывая, что меня услышат.
Вильгельм вышел из душа. На нем был белый махровый халат. Пристальный взгляд и облачение делали его похожим на хищную птицу.
– Сними. Постель и вещи этих двоих мы сожжем на заднем дворе, – он на мгновение снова скрылся в ванной и вышел оттуда уже одетым в форму. Мистер Рот выглядел бодрым, на его обычно бледных щеках появился легкий румянец.
Я ощутил прилив сил, коих было достаточно и до убийства. Они пьянили и возбуждали. Жаль, что я сделал это не вместе с рыжей. В таком случае секс неизбежно случился бы прямо на липкой от крови постели. Представив картинку, я понял, что обязательно воплощу ее в реальность, и довольно скоро. Вытерев вмиг вспотевшие ладони о брюки, я поинтересовался охрипшим голосом:
– Кровь со стен нужно отмыть или перекрасить?
– Дом впитает. Ему тоже хочется.
За беспристрастным тоном вампира я не разобрал, шутит он про кровожадные стены или нет.
Я снова волок тело по тайной лестнице на минус второй этаж. Меня все еще занимали вопросы об устройстве отеля и о том, что находилось под ним. Но шахты под «Дахштайном», куда мы втащили трупы, были не самым располагающим к беседе местом. Раз Вильгельм охотно отвечает, значит, я могу спрашивать еще и сделаю это позже.
Оставив убитых в нише возле входа в шахты, вампир сразу двинулся к лифту. Я и не думал уходить, пока не рассмотрю это место. На первый взгляд соляная шахта. Где-то далеко впереди я услышал грохочущий звук и пошел на него. Стены из горной породы розоватого оттенка украшали необычные соляные прожилки. Шахта, извиваясь, уходила вправо. Хотелось узнать, что там, за поворотом, но едва я достиг его, как меня схватили за руку.
– Не лезь туда, парень. Ты пока не готов. Успеешь еще там побывать, – прошипел Вильгельм, и в его голосе послышалась настороженность, граничащая со страхом.
Пришлось развернуться и последовать обратно к лифту. Возможно, когда со мной перестанут нянчиться, я смогу улизнуть и заглянуть за тот угол. Мне становилось скучно, хотелось развлечься и поесть, а еще банально прогуляться на свежем воздухе.
Мы проделали путь наверх в молчании. Вильгельм остановился, выбирая книгу на полке, я же направился дальше. Кожа за ухом чесалась, словно я недавно поранился, а теперь рана заживала. Ощупал пальцами вздувшуюся кожу, не понимая, откуда у меня появились шрамы.
Я ощутил присутствие Лилит, еще не открыв двери, ведущие из комнаты для персонала в холл. Чувствовал, что отныне мы были связаны. Как кладбищенский плющ прорастал на сильном дереве, переплетаясь с ним в тесных объятиях, в невозможности существовать без него. На самом деле я не знал, кто из нас двоих был плющом, а кто деревом. Едва ли мое естество теперь было светлее ее.
Я приблизился к девушке, оставаясь позади. Холл заливало солнце. Свет, растекаясь по полу, охватил все помещение, заполнив каждый закуток.