Дахштайн
Шрифт:
Я скривился. Вот уж и правда, дар у рыжей – все объяснять загадками.
– Я пока не понимаю систему. Объясни.
– Наш отель внешне ничем не отличается от десятков других, разбросанных в горах, но это только на первый взгляд. Смотри, – она разблокировала один из двух компьютеров, стоящих на ресепшене.
Лилит открыла сайт отеля, который оказался стильным и минималистичным, как бы говоря: «Дахштайн» – дорогое место, доступное не каждому туристу.
– Если у вас есть сайт, как же вы до сих пор не попались
– На сайте нельзя забронировать номер. Бронь только по телефону, – терпеливо объясняла рыжая.
– Насколько я знаю, в случае смерти владельца номера у оператора можно запросить записи мобильных звонков.
Лилит снисходительно улыбнулась.
– То, что расположено под отелем, полностью глушит мобильные сети. Записи мобильных звонков при необходимости стираются нужным человеком в телефонной компании, который продал душу демону, а мы перекупили. Иной мир работает на купле-продаже. Души людей – универсальная валюта вроде евро или доллара среди тех, кто сотрудничает с демонами. Кстати, основной поток постояльцев приходит в отель сам.
– Не понял, – я потер шею и снова посмотрел на сайт.
– Люди приезжают в отели поблизости, но совершенно случайно оказывается, что их брони и оплаты не существует, поэтому горе-путешественники начинают искать свободные номера в других.
Лилит показала на подробно нарисованную карту области Зальцкаммергут. На ней маленькими домиками обозначались все отели и гостевые дома вблизи ледника.
– То есть ищут номера у вас? Но ведь гости могут заехать к вашим соседям, например, и остановиться у них.
– Они летят, как мотыльки на свет, – она подмигнула, оставаясь такой же серьезной. – Постояльцы отеля «Дахштайн» в любом случае попадают к нам: будь то полностью забронированные номера у соседей или случайные поломки ровно перед подъездной дорогой.
Я понимающе хмыкнул, но с вопросами не остановился:
– Люди-то все равно исчезают. Хочешь сказать, что к вам ни разу не приходила полиция насчет пропавших без вести?
– Я и не утверждала обратного. Название отеля видел? Так вот, помимо того, что Дахштайн – это имя горы, ледника и региона, так еще с полсотни отелей возле горного массива называются так же. Поди отыщи, в какой из «Дахштайнов» отправились пропавшие.
– А Фер Люций? Он тоже охотится, но в аэропорту?
– Он не охотится. Господин забирает обреченных. Тех клиентов, которых он привозит лично, уже никому не спасти. Самые черные, гнилые души.
Я нахмурился и открыл было рот, чтобы возразить, но закрыл и поджал губы, не издав ни звука. Наклонил голову вперед и, не мигая, уставился на Лилит.
– Не смотри так. Ты был исключением.
Я и не изменил позы, не расслабил тело, но глубоко внутри меня затопило облегчение от ее уточнения. Почему?
– Я думал, что демон может проговорить абракадабру или щелкнуть пальцами, и все сделается как по волшебству. Изменится бронь или сотрется номер.
Рыжая фыркнула и закатила глаза.
– Волшебства не существует, но в мире есть и другие сверхъестественные твари, обладающие разного рода силами.
– Как ведьмы? – перед глазами мелькнуло видение Элишки на софе в доме Фауста, и сердце застучало быстрее.
– О, эпоха ведьм прошла благодаря одному славному инквизитору. Ты его знаешь – Ниотинский.
– Значит, ты тоже его знаешь?
Рыжая стиснула челюсти и раздула ноздри, стервятником уставившись на меня, словно представила на секунду перед собой Грегора Ниотинского и готова была вцепиться тому в лицо.
– Старый враг.
– Ладно, с потоком постояльцев ясно, но что с ними происходит, когда они попадают в «Дахштайн»?
Лилит прикрыла глаза, успокаиваясь, и когда вновь открыла, они вернули привычный цвет янтаря.
– Тут-то и начинается самое интересное. Искушение и охота.
Я приготовился слушать, но нас прервали. Мистер Функ спустился к завтраку и подошел к стойке, очевидно, чтобы поздороваться.
– Мистер Фауст. О! Вы в форме отеля? Хотите остаться? – старик оживился, рассматривая меня.
Я почесал за ухом и с трудом сдержал порыв подтянуть вверх воротник пиджака, чтобы закрыть нос и рот. От старика весьма неприятно пахло. Я ощутил омерзительную горечь во рту, словно попробовал его на вкус.
– Получил выгодное предложение и не смог отказаться, – я растянул губы, изображая улыбку.
Функ одобрительно покивал и, пожав мне руку, посеменил на завтрак. Я тут же вытер ладонь влажной салфеткой.
– Ты говорила про охоту, – напомнил я Лилит, которая смотрела статистику посещений сайта отеля.
– Да. Постоялец, получив ключ и расписавшись в книге регистрации, оказывается привязан к отелю. Тут в игру вступаем мы, – она поправила и так идеально лежащие локоны, смотрясь в зеркало напротив стойки, затем провела пальцем по уголку губ. – Ты и я. Каждый клиент отеля – претендент на путевку в Ад.
– Грешники?
– Скорее, люди с гнильцой. Ты тоже сможешь видеть их. Мистера Функа, очевидно, ты уже почувствовал. Это схоже с овощами. К примеру, салатный перец. Он вроде идеально спелый лежит на прилавке, но с обратной стороны видно маленькое пятно светло-коричневой гнили, что постепенно захватит весь плод. Это неизбежно. Так же и с людской сущностью.
– Ты видишь их гниль и сразу убиваешь?
– Нет. Все не так просто. Постояльцы ночь или две проводят в искушении. Они видят во сне меня или кого-то иного, слышат и чувствуют сверхъестественные вещи. Они испытывают чувственное влечение, сладострастие, развращение сердца, влекущее ко злу и греху. Похоть порождает желание обладать, а желание обладать порождает желание убивать.