Далекая звезда
Шрифт:
– Не надо провожать меня наверх, – попросила она. – Только скажи, в какой комнате я буду спать.
Он пожал плечами.
– Это уж на твой выбор – они все обставлены. Я купил дом вместе со всем его содержимым.
– А где ты спишь? – быстро спросила она и густо покраснела, увидев, как глаза его весело блеснули.
– Наконец-то! – язвительно усмехнулся он. – Хотя не уверен, что нам хватит еще и времени, чтобы оправдать твое приглашение.
Чарити была смущена и разгневана одновременно. Он ее опять неправильно понял.
С трудом овладев собой, она холодно бросила:
– Если
И тут же пожалела о сказанном, потому что он подошел к ней и безмятежно заметил:
– А кто здесь шутит? Я желаю увидеть тебя в своей постели с того самого момента, как мы впервые встретились. – Вблизи его бархатистый голос звучал, как чувственное мурлыканье зверя-самца.
Мурашки пробежали у нее по спине. Из последних сил сопротивляясь этим призывным интонациям, она дрожащим голосом пролепетала:
– Если это – лесть, то должна тебе сообщить…
– Не стоит, – насмешливо оборвал он ее. – Не стоит лгать самой себе. – И, видя, что она готова вступить в перепалку, заметил: – Тебя выдает твое тело, Чарити, и оно говорит куда громче и выразительнее, чем твои очаровательные губки.
Только сейчас она осознала, насколько Берт прав: полупрозрачная ночная рубашка не скрывала признаков того, как она реагировала на его присутствие.
– Я устала и иду спать, – сурово бросила Черри и двинулась к выходу, но, вспомнив на полпути, что так и не узнала, которая комната – его, нерешительно замедлила шаг.
Словно читая ее мысли, он негромко сказал:
– А почему бы тебе самой не отыскать мою комнату? Неплохая мысль, а?
Эти слова были последней каплей, переполнившей чашу ее терпения. Измотанная этой игрой в кошки-мышки, все еще не оправившись от потрясения, вызванного ночным пожаром, Чарити пришла в полное бешенство и уже не контролировала себя. Круто развернувшись, она выкрикнула Берту в лицо:
– Если я и хочу знать, где твоя спальня, то лишь для того, чтобы оказаться от нее как можно дальше!
И тут же она увидела, что задела его за живое, и испугалась, но жалеть о сказанном было поздно.
– Вчера утром тебя переполняли совсем иные чувства, – вполголоса напомнил он. – Ты прямо-таки изнемогала от желания. Я мог взять тебя прямо там, где мы были, не сходя с места.
Как ни хотелось Черри отразить этот удар, крыть ей было нечем. Она беспомощно взглянула на Берта, беззвучно шевеля губами, и глаза его, темные, как грозовое море, внезапно потеплели, а гнев сошел на нет. Протянув вперед руки, он шагнул к ней, но Чарити сломя голову бросилась вон из холла.
Она не стала даже заглядывать в свою бывшую спальню, зная от Энн, что Берт отвел эти комнаты матери, и открыла первую попавшуюся дверь рядом. Эта, кажется, свободна, рассеянно подумала девушка, закрыла шторы и прошла в душ. Едва войдя туда, она увидела в противоположной стене дверь и поняла, что попала в одну из гостевых комнат с общей ванной на две спальни. Впрочем, это неважно: Берт, разумеется, выбрал себе хозяйские покои со всеми удобствами в дальнем конце коридора.
Она с наслаждением подставила тело струям воды, чувствуя, как расслабляются напряженные мышцы. Мысль, что придется влезть в несвежую ночную рубашку, не внушала ей восторга, но выхода не было. Утром надо будет попросить Берта, чтобы он свозил ее домой, и взять с собой какую-то одежду. Не хочется снова одалживаться у него, но деваться некуда. Чарити вытиралась полотенцем, когда ее вдруг потрясла элементарная, но от этого еще более ошеломляющая мысль: утром может оказаться, что она осталась без дома.
Но у нее больше не было сил думать об этом. Выключив свет, девушка забралась под одеяло и тут же услышала короткий стук. Не успела она сказать и слова, как дверь распахнулась и вошел Берт со стаканом воды в руке.
– Снотворное, – лаконично пояснил он, положив таблетку на тумбочку. – И никаких возражений! – непреклонно заявил он, увидев, что Черри собирается что-то сказать. – Лично я падаю с ног от усталости. У меня такое ощущение, будто я все еще нахожусь на борту самолета.
– Впервые слышу, что из Лондона в Беррифилд можно добраться по воздуху, – фыркнула Чарити.
– Дело в том, – мрачно ответил Берт, – что перед этим я успел слетать в Нью-Йорк и обратно.
Она, чуть не поперхнувшись таблеткой, поспешно глотнула воды.
– У меня там была деловая встреча, – с непонятной злобой сказал он. – По большому счету, я и сейчас должен находиться там. – Он посмотрел на Чарити, как ей показалось, с отвращением. – Тебе не интересно узнать, почему я вернулся? – спросил он грубо. – Вернулся, наплевав на то, что ряд вопросов остались нерешенными. Между прочим, мои заместители были не в восторге от однодневной поездки в Нью-Йорк и обратно – еще бы, двадцать четыре часа в воздухе! Мной владело странное ощущение, – продолжал он, впадая в разговорчивость, – что ты по мне скучаешь, ждешь не дождешься моего возвращения. И я надеялся, что при встрече мы сразу начнем с того, на чем остановились тем утром. А вместо этого я… – Он помолчал и резко закончил: – Вместо этого я чуть не стал свидетелем того, как ты сжигаешь себя заживо.
Черри задрожала.
– Впрочем, ты ведь не желаешь меня, не так ли, Чарити? Все это была всего лишь игра?
Игра?! Нет, он не должен знать!
– Если бы я желала тебя, – еле слышно сказала она, – то спала бы сейчас в твоей комнате вместо того, чтобы забираться в самый дальний угол этого дома.
Он как-то странно поглядел на нее, опустив голову, и, кажется, собирался что-то сказать, когда в комнату влетел Лестер и закрутился юлой, – но не у ее ног, как с ревностью отметила Чарити, а возле Берта.
Тот уловил ее реакцию и колко заметил:
– В отличие от своей хозяйки, этот пес прекрасно понимает, кто ему друг, а кто нет. Спокойной ночи, Чарити! Извини, что не могу пожелать тебе сладких снов.
Он ушел, оставив Черри теряться в догадках. Зачем было говорить, что он спешил увидеться с ней, когда они оба знали, что это не может быть правдой? Зачем притворяться, что его страсть к ней настолько велика, что даже мешает делу? Неужели он считает, что она поверит хотя бы одному его слову? А может, рассчитывает лестью заманить ее к себе в постель? Неужели он не понимает, что для этого достаточно к ней просто прикоснуться?