Далекие странники

Priest P?

— Глава Мо, час пробил, — объявил он торжественно. — Оставим до поры личные обиды. Вы потеряли лучшего ученика, и мы все скорбим об этой утрате. Но сегодняшняя битва — вопрос жизни и смерти цзянху. Я надеюсь, вы найдёте в себе силы обозреть цельную картину.

Мо Хуайян нахмурился. Он понимал, что в данный момент не сможет переломить ситуацию в свою пользу, чтобы единолично определять «жизнь и смерть цзянху». Осталось лишь натянуто кивнуть в знак перемирия. Герои, что так долго околачивались у подножия горы, наконец вспомнили, для чего собрались и, более-менее

сплотившись, двинулись в наступление под командованием Чжао Цзина. Незадолго до этого лао Мэн перебросил большую часть призраков к Залу Яньвана для расправы над Вэнь Кэсином, поэтому герои почти беспрепятственно вошли в Долину. Таким образом, после хитрой и умелой провокации главы скорпионов битва стала неизбежной.

– - - - -

На выходе из Зала Яньвана Вэнь Кэсина взяли в кольцо. В несколько плотных колец. Лучники толпились на лестницах и в несколько ярусов свешивались с балконов зданий, окружавших внутренний двор. Хозяин Долины не сдержал усмешку — лао Мэн действительно высоко ценил его, раз согнал для захвата власти столько народу! Те, кто замешкался на стороне Вэнь Кэсина, торопились примкнуть к восставшему большинству. Верность на горе Фэнъя не ценилась, поскольку была несовместима с жизнью. При малейшем нарушении равновесия слабые перебегали на сторону сильного, забывая прежних покровителей. По тому же принципу нынешний Хозяин Долины одолел предыдущего.

Оценив частокол нацеленных стрел, Вэнь Кэсин изогнул бровь и повернулся к Призраку Непостоянства.

— Сюэ Фан не кажет носу, Чжао Цзин штурмует гору, а у тебя руки чешутся начать с меня?

На лице Вэнь Кэсина не было ни удивления, ни замешательства. От этого сердце лао Мэна всё глубже уходило в пятки. Он внезапно ощутил, что Чжао Цзин вместе с Сюэ Фаном и вполовину не так опасны, как этот человек. В тот же миг во двор вбежал серый призрак.

— Отряд Чжао уже в Долине! — закричал он во всё горло.

Лао Мэн не ожидал от героя Чжао такой прыти и нутром почуял серьёзный подвох. Но время на размышления вышло.

— Огонь так близко, что брови горят. Страх-то какой! — протянул Вэнь Кэсин с изрядной долей злорадства.

Почернев лицом, лао Мэн глубоко вздохнул и поднял руку, давая отбой лучникам. Те, что стояли во внутреннем круге, совсем близко к Вэнь Кэсину, переглянулись в замешательстве. Потом стрелы медленно и нестройно опустились.

Лао Мэн сложил руки в поклоне и обратился к Вэнь Кэсину самым учтивым тоном:

— Повелитель, раз Долина в опасности, сделаем шаг назад и для начала разберёмся с чужаками. Внутренний спор мы можем уладить позже. Сейчас это наилучшее решение, вы согласны?

Сперва разгромим внешнего врага, а там и до тебя дойдут руки. Обходительность лао Мэна не стоила выеденного яйца. Призрак Непостоянства мог быть сколь угодно вежлив, пока действовал в своих интересах. Но едва выгода иссякала, в ход шли самые неделикатные средства.

Вэнь Кэсин праздно скрестил на груди руки.

— Я — полководец, низложенный до военнопленного, — прошелестел он

с нежностью весеннего ветерка. — Я тут ни за что не отвечаю, можешь меня не спрашивать.

У лао Мэна дёрнулась щека, но он справился с собой и протянул руку, почтительно указывая путь:

— Прошу вас, Хозяин Долины.

– - - - -

Е Байи надоело прохлаждаться с героями Чжао Цзина. Судьба большинства из них была для него очевидна, но не вызывала интереса или сочувствия. Перекинув через седло Гу Сян, Е Байи взял лошадь под уздцы и неторопливо двинулся прочь с мечом Лунбэй за спиной и маленьким кувшином в руке.

Вскоре Гу Сян очнулась, выпрямилась в седле и застыла, не шевелясь. Потом она медленно легла на спину лошади и уставилась ввысь. От неровной поступи копыт по камням отражение облаков покачивалось в её глазах, словно по небесам проходила дрожь. Гу Сян всё смотрела и смотрела в бездонный купол, не замечая, как от горячих слёз промокают волосы на висках.

Е Байи несколько раз оглядывался на свою спутницу и наконец придержал лошадь, не в силах дольше молчать.

— Хватит плакать.

— Я не плачу, — прошептала Гу Сян и закусила губу.

Как назло из-под её век скатились новые капли. Гу Сян подняла руку и смахнула со щёк мокрые дорожки — один раз, потом другой. Не отдавая себе отчёта, она продолжала тереть глаза, а слёзы всё не заканчивались.

Е Байи нечего было сказать юной девушке в глубоком горе. Он просто не знал, как её утешить, и примерно полдня ломал над этим голову.

— Если хочешь, вернёмся и заберём труп твоего жениха, — предложил он наконец.

Е Байи казалось, что в данной ситуации это единственное хорошее решение, но Гу Сян разрыдалась ещё горше. На лицо Е Байи легла тень.

— Что толку в слезах? — проворчал он. — Все умирают рано или… Ты куда собралась?

Гу Сян резко села, спрыгнула с лошади и зарылась лицом в рукава, словно хотела задохнуться в них до смерти. Через некоторое время она собралась с силами и подняла лицо.

— Чжоу Сюй с друзьями ждёт вас. Вы найдёте их в трактире на въезде в Лоян.

С этими словами Гу Сян развернулась и зашагала в обратную сторону. Е Байи двинулся следом, намереваясь её образумить.

— Что ты задумала? — осведомился он. — И не надейся справиться с Мо Хуайяном! Послушай моего совета…

Гу Сян упрямо выпрямила спину и устремилась к горе Фэнъя, не жалея сил на цингун. Миг — и её уже было не разглядеть.

Е Байи машинально взялся за миниатюрную копию Знака чести, которую носил на груди. На какое-то время он застыл, устремив перед собой неподвижный взгляд. В конце концов лошадь устала топтаться на одном месте и зарылась мордой в седеющие волосы Е Байи. Только тогда он очнулся и со вздохом посмотрел на сосуд, который не выпускал из руки.