Далекие твердыни
Шрифт:
Желтоглазый.
Он приходил, и нехорошо улыбался, и многозначительно постукивал стеком по голенищу.
— Я собирался набить из тебя чучело, — говорил он. — Но у меня уже есть две штуки. Так что тебя можно использовать с большей пользой. Есть у меня любопытная идея. Вы регенерируете. Руки, ноги, глаза. Не способны отрастить, кажется, только новую голову. Я превращу тебя в женщину. Анатомически. Бесовски интересно посмотреть, что из этого выйдет.
…Желтоглазый что-то говорит Рэндо, и Рэндо оборачивается. Аяри видит, как Харай утомленно вздыхает. Страшно становится от мысли, что помешал ему в чем-то важном, и теперь он сердит. Но потом лицо Харая смягчается, он поднимается с места и выходит к айлльу, закрывая за собой дверь.
Аяри так дрожит, что едва в состоянии говорить.
— Что случилось? — мягко спрашивает Рэндо; в глазах человека затаенная боль. — Да что с тобой… на тебе лица нет.
Он берет Аяри под руку и отводит в сторону — так, чтобы Аяри не видел Желтоглазого через стекло. От этого вдруг становится так легко, что, кажется, сейчас улетишь… Ноги Аяри подламываются, и он падает перед Хараем ниц, царапая когтями дощатый пол.
— Бесы и Бездна! — ворчит губернатор и садится на корточки. — Ты скажешь мне, что случилось?! Я мыслей не читаю.
«Сказать?.. надо что-то сказать…»
— Рэндо, — шепчет Аяри, не поднимая глаз, — господин… Харай… пожалуйста.
— Что?
— Пожалуйста, забери ее, — Аяри сам с трудом понимает, что говорит. — Забери ее отсюда. Она умрет. Он… ее… — «Нельзя поносить Желтоглазого, — подсказывает кто-то внутри. — Рэндо любит Желтоглазого». — Она умирает. Пожалуйста.
— Кто? — губернатор берет айлльу за подбородок, вынуждает поднять лицо; Аяри смаргивает, отводя глаза. — Твоя сестра? Возлюбленная?
— Моя… мать.
Рэндо тяжело вздыхает.
— Отведи ее в коляску, — говорит он. — Я попрошу Маи отдать ее мне.
«Айелеке! — в ужасе вспоминает Айарриу. — Я не сказал об Айелеке!!.» — но Харай уже поднялся и идет обратно к Желтоглазому.
— Рэндо!.. ты обещал…
— Я заберу ее, — спокойно говорит тот. — Возвращайся к коляске, я скоро приду.
Айарриу закрывает глаза и до крови прокусывает губу. На досках пола остаются глубокие борозды от его когтей.
Губернатор чувствует себя уставшим.
Распрощавшись с Маи, он идет к коляске, и с грустью думает, что прежде встречи радовали его, а теперь после них остается тяжесть на сердце. «Идет время, и мы все дальше становимся друг от друга, — размышляет Рэндо. — Теперь я больше тешу себя воспоминаниями о былом, когда гляжу на Маи… Я не изменился. Он остался прежним. Что происходит?»
— Ты и впрямь сумел его приручить, как я погляжу, — сказал ему Маи, закуривая. — У тебя настоящий дар. На редкость злобное было животное.
— У Аяри тяжелый характер, — ответил Рэндо и сел, — но он понимает добро. Маи, можно попросить тебя об одолжении?
Ундори с широкой улыбкой развел руками, всем видом своим говоря «о чем угодно».
— Та женщина, которую ты назвал Белкой, — сказал губернатор. — Это мать Аяри. Он просил меня за нее. Я бы хотел взять ее с собой. Если хочешь, я куплю ее.
— Дарю, — немедля сказал Маи. — Мне для тебя ничего не жалко. Приятно порадовать друга. Для меня в ней нет ничего особенного. Хочешь наградить своего Аяри за хорошее поведение?
— Можно и так сказать…
Ундори не провожает гостя: едва принесли десерт, откуда-то вынырнул чернявый господин из шестого сословия и склонился к уху хозяина.
— Ого! — сказал Маи, — я должен это видеть. Прости, Рэндо, у меня тут творится невероятная штука, мне надо поторопиться.
— Успеха, — ответил губернатор со странным чувством. Мысль о том, что время бесед истекло и пора раскланиваться, принесла ему облегчение. Он больше не хотел видеть Маи…
Раздумывая о переменах, он идет, глядя себе под ноги. Весенний радостный полдень слишком ярок для его души. Краем глаза Рэндо замечает айлльу. Тайс, верховой, пригнулся к гриве белого жеребца и свысока смотрит на Аяри, который сидит на земле возле коляски и обнимает среброволосую женщину, льнущую к его груди.
Но это не Белка.
Девушка, лишенная разума, казалась крепкой и здоровой, полной сил — а женщина на руках у Аяри едва жива. Она выглядит ужасно, кожа да кости, живот ее раздут как пузырь и слишком тяжел для истощенного тела. Аура демоницы странно искажена; разум же, бесспорно, сохранен, потому что она тихонько разговаривает с Аяри на певучем языке айлльу… Рэндо ускоряет шаг.
Аяри вскидывает голову и смотрит на него с отчаянной надеждой, сжимая женщину в объятиях.
— Это господин Высокий Харай, Айарриу?.. — едва слышно, с сильным акцентом шепчет она, поднимая глаза.
— Да, матушка.
— Рада видеть вас, господин Харай, — она переводит дыхание и продолжает, пытаясь сесть прямее и смотреть Рэндо в глаза: — Сожалею, что не могу приветствовать вас как подобает, из-за моего прискорбного состояния… прошу проявить ко мне снисхождение. Я много слышала о вас.
Подойдя, Рэндо опускается на одно колено.
— Госпожа…
— Интайль.
— Быть знакомым с вами — честь для меня, — говорит губернатор Хетендераны, берет ее исхудавшую грязную руку и подносит к губам.
…Глаза Аяри распахиваются вдвое шире против обычного. Остолбенев от изумления, приоткрыв рот, он смотрит на Рэндо так, будто видит впервые. Госпожа Интайль смущенно отводит взгляд. Через какие бы испытания ни довелось ей пройти, она по-прежнему способна чувствовать неловкость из-за того, что не может соблюсти требования этикета. Рэндо улыбается. В его сердце тревога смешивается со светлым изумлением. Нежданно пришел ответ на мучившие Хараи вопросы, и ответ этот столь ясен и прост, что странным кажется — неужели действительно можно было сомневаться?..