Далекие твердыни
Шрифт:
— Аяри, — говорит он. — Она будет спать, пока баня не остынет. Потом разбудишь меня. Я еще раз посмотрю ее.
Серебряный демон медленно поднимает лицо.
— Да, Рэндо.
Вечер выдался душный. От сырой земли и листвы поднимался пар, сердце билось болезненно и беспокойно. Рэндо думал несколько часов отдохнуть, но сон не шел к нему, не помогали даже заклятия. Поворочавшись с боку на бок, Хараи с досадой поднялся. Он проведал госпожу Интайль, велел слугам перенести ее в дом, в гостевую спальню, а потом отправился к реке, прихватив с собой початую бутылку черной алензы. Там, на отлогом берегу, он сидел и смотрел бесконечный закат, слушая пение комарья; ни о чем не думал и никого не звал.
Даже Ирмерит не могла бы сейчас помочь ему словом. Он сидел в каком-то оцепенении; мучительно хотелось закурить, но Рэндо забыл прихватить с собой трубку, а подниматься и идти за ней было лень. Слуги знали, что если губернатор смотрит на реку, он хочет побыть один, беспокоить его можно лишь по очень срочным и важным делам. Ужин Хараи заменила бутылка крепкого вина, и в глазах у него плыло. Благоразумный Тайс тоже не появлялся, но когда стемнело, Рэндо боковым зрением различил рядом серебряный силуэт Аяри.
— Что?
— Не стоит столько пить, — сказал айлльу.
Рэндо усмехнулся, но, тем не менее, закатал рукав и начертил на предплечье схему, расщепляющую алкоголь. Пара минут, и он будет трезв как стекло…
Аяри сел на траву рядом с ним и протянул ему трубку и кисет.
— Спасибо, — сказал губернатор.
— Ты потерял друга, — сказал демон, — из-за айлльу.
Аяри решительно не знал, что такое деликатность, но Рэндо внезапно подумалось, что так даже лучше. Маи не должен был превратиться в призрак, о котором нельзя говорить, но которому дозволено мучить душу. Он этого не стоил.
— Теперь я уже не знаю, был ли он мне другом когда-либо, — ответил губернатор и продолжил, сам не зная зачем, не столько обращаясь к Аяри, сколько размышляя вслух. — Мы учились вместе. Он, пожалуй, сильнее и искусней, чем я. Но я оборачиваюсь и вижу то, что прежде не хотел видеть. Кажется, смысл его жизни заключается в том, чтобы с помощью своих знаний причинить живым существам как можно больше боли…
Аяри отвел глаза.
Слова Харая не были правдой, Айарриу эле Хетендерана знал это лучше, чем кто бы то ни было. Полковник Ундори не испытывал желания причинять боль кому бы то ни было. Его просто интересовали другие вещи, и именно поэтому он внушал такой страх. Но говорить об этом Рэндо демон не собирался.
Демон придвинулся ближе, опустил голову и осторожно прижался виском к плечу человека.
— Аяри, — проворчал Рэндо почти добродушно, — не пытайся вести себя как Тайс.
Айарриу помолчал.
— Я благодарен тебе, — сказал он. — Я хочу, чтобы ты принял мою благодарность.
Рэндо вздохнул и положил трубку на плоский камень. Повернувшись, он взял Аяри за подбородок и заставил смотреть себе в глаза. Зрачки айлльу оставались неподвижными, лицо его казалось, как обычно, почти высокомерным в своем спокойствии. Только губы были разомкнуты, и навстречу прикосновению человека он потянулся, вместо того чтобы застыть куском льда. «Этому упрямцу втемяшилась в голову очередная причуда, — подумал Рэндо; мысль была почти веселой. — Вот те раз. Любопытно, что бы сказал на это Тайс».
— Почему ты решил, что должен платить мне за то, что я делаю? — спросил он. — И платить — так?
Аяри отвел взгляд. Лицо его потемнело, он прихватил клыком нижнюю губу. Рэндо смотрел на него испытующе.
— Ты не хочешь принять? — сказал он, наконец; в голосе айлльу почудилась растерянность.
— Я похож на того, кто берет плату?
Сказав это, Рэндо запоздало понял, что намеренно дразнит Аяри суровостью. Перемена, произошедшая в надменном демоне, была столь неожиданна, что хотелось испытать его. «Ты умеешь смущаться, — подумал Рэндо. — Интересно, что ответишь…»
Но Аяри внезапно отдернул голову и выпрямился. Глаза его вновь подернулись пленкой льда.
— Это из-за щенков? — коротко проговорил он.
— Что?!
— Я неприятен тебе. Это из-за щенков. Я понимаю. Прости меня. Должно быть отвратительно прикасаться к тому, кто вышел из такой утробы.
Рэндо едва сдержал изумленный возглас, уставившись на Аяри так, будто видел впервые. «Что за ход мыслей!.. но с его гордостью это, наверно, ужасно сознавать. Я не думал о том, что он должен был почувствовать».
Хараи улыбнулся краем рта.
— Нет, — сказал он. — Иди сюда.
Аяри послушно подался ближе. Рэндо положил руку ему на затылок. Шелковистые волосы айлльу ласкали ладонь. Рэндо погладил демона по голове, размышляя о том, что в ней творится. Аяри смотрел на него в упор, как ирбис на дичь.
— Ты веришь мне или полковнику Ундори? — проговорил Рэндо.
— Я верю тебе.
— А я не верю Желтоглазому. — Губернатор сам удивился тому, как легко мрачная кличка слетела с его языка. — Чего бы он ни добился с помощью магии, я останусь при своем мнении. Айлльу — не животные.
— Ты видел, что выносила моя мать.
— И ты — не животное.
— Тогда сделай то, чего не сделаешь с животным.
— Вот упрямец, — засмеялся Рэндо; со смутным и светлым удивлением он понял, что тягостные мысли почти совершенно оставили его. — Я с тобой разговариваю, этого недостаточно?
Не отводя глаз, Аяри потерся о его руку острым ухом; несложно было понять это как ответ.
— Ты не животное, — сказал Рэндо, — ты бесов демон, — опрокинул Аяри себе на колени и прижал к груди. Когтистые руки обняли его плечи, айлльу закрыл глаза, подставил гордое лицо. Странно было, что высокомерный ледяной Аяри в объятиях оказался податливым, как теплый воск. Рэндо поцеловал его за ухом, кончиками пальцев поглаживая напряженную шею. Запах айлльу был сладким и чистым, без привкуса трав и горечи, как у Тайса. Аура, и без того пьянящая, как у всех демонов, кружила голову сильнее вина: Аяри до безумия хотел привлечь человека. Он растаял в руках Рэндо так быстро, что Хараи заподозрил бы притворство, если бы не успел изучить характер серебряного айлльу. «Пора заканчивать с этим, — не без сожаления подумал он, когда Аяри попытался облизать его губы. — Не собираюсь же я, в самом деле… что за ерунда. Они с Тайсом убьют друг друга».
— Убедился? — спросил он, отстранив Аяри от себя; дыхание Рэндо немного сбилось, но он быстро выровнял его. — Теперь иди и скажи кому-нибудь, чтобы мне подогрели ужин. Я голоден как волк.
Аяри медленно кивнул и с видимым сожалением поднялся, напоследок все-таки лизнув господина в щеку. Озадаченно потерев дневную щетину, Рэндо улыбнулся. «Когда они употребляют свои хищные инстинкты не по назначению, я чувствую себя зайцем, — сказал он себе. — Но все же… бесы побери, как это было к месту!»