Дальний свет
Шрифт:
— Но если это всё-таки ловушка… — осторожно начал Рамишев.
— Хорошо, я первый, — не дожидаясь, пока они станут переубеждать (или же просто сдержанно промолчат), Феликс нырнул в незапертую калитку и направился к дому. Показалось, что с торцов из-под снега проглядывают подвальные окна.
Волны накатывали и уходили снова, одна за другой. Если дышать в такт с ними, существовать теми же приливами и отливами, это вполне сносно и даже — легко… Будто океан укачивает тебе у пустынного пляжа совсем другого берега — далеко-далеко от привычного мира людей. Только не надо пытаться открыть глаза — всё равно бесполезно сейчас.
Дверь громко хлопнула, в комнату вошло неживое. «Дедушка Кира», подумала она привычно, но тень была массивнее, шумней и передвигалась со своеобразной угловатой изящностью, иногда сшибая по пути мебель.
— А кто не спрятался, я не виновата. Ну, вот и встретились.
— Здравствуйте, Ваше Величество, — проговорила она, не открывая глаз. Софи неспешно, с любопытством приблизилась к ложу, чему-то усмехнулась.
— А ты мне всё-таки соврала… Что вы незнакомы.
— В тот период времени обстоятельства складывались подобным образом, — отчётливо произнесла Китти.
Софи остановилась впритык к ней.
— Ты бы хоть встала. Я всё-таки выше тебя по рангу.
— К сожалению, в данный момент это не представляется возможным.
— Опять температуришь?
Софи грузно уселась рядом, привалившись всем своим весом, тронула лоб Китти (рука ледяная).
— Хотя эта интересная бледность тебе даже идёт, — она смахнула с лица Китти выбившуюся прядь.
— Ваше Величество всегда отличалось извращённым вкусом.
Внутри взаправду никого не оказалось — а ведь Феликс был почти готов столкнуться с ними. Чуть посоображав, включили старую лампу на столе: верхний свет не работал. Под металлическим абажуром залетала пыль, ею полно было всё помещение, как будто его не использовали уже месяцы. Странно… может, в подвал не спускались?
Он и вправду выглядел, как склад ненужных пока, не пригодившихся вещей. Давно просроченный календарик на столе… Поверх поселения, снятого с высоты птичьего полёта, большими буквами выделялось название — Шаторский. Это, впрочем, могло ещё ничего не значить.
После некоторых поисков всплыло ещё несколько «Шаторских» — всё с такими же бессмысленными, отжившими своё предметами. Наконец Феликс победно помахал папкой — на корешке значился точный адрес участка, и да, город Шаторский. Рамишев и Пурпоров мимоходом кивнули, почти не обратив внимания: они разбирались в этот момент с большим завалом из самых разных вещей, про которые оставалось только гадать, откуда они здесь. Феликс, впрочем, тоже нашёл то, от чего не смог оторваться. Папка куда более старая и пухлая — в ней были собраны фотографии и вырезки многолетней давности. Кто-то, похоже, тоже обустроил здесь свой собственный исторический архив. («А всё-таки могли бы не изымать», — кольнуло маленьким осколком из прошлой жизни). Подсвечивая себе фонариком, он погрузился в эти древние заметки и фото.
— Что это? — из глубины завала Рамишев вытащил кусок безмерной дымчато-синей ткани. — У нас на конспиративной была вроде такая же скатерть на столике.
Пурпоров оборвал его:
— Что ты дуришь, какая скатерть? Это же флаг, — он убеждённо посмотрел на Феликса. — Ведь флаг?
— Флаг, — тот кивнул, почти даже не оторвавшись от архива. — Разумеется, это флаг.
Он и так знал, как почти волшебно заблестит ткань, если встряхнуть её от пыли, и как проступят звёзды в глубокой синеве под первым же рассветным лучом.
Хотя им, конечно, флаг был не нужен: они уже складывали его обратно и вообще собирались теперь уходить. Феликс же на минуту застыл над архивом: взгляд выловил старое фото, определённо не виденное прежде.
Довольно молодой ещё человек, по виду — типичный офисный работник, в костюме, с прилизанными чёрными волосами. Он стоял у приотворённой двери — судя по всему, выходя из помещения и только на секунду обернувшись. Было в нём что-то нераспознаваемо знакомое, что-то в движении руки или, может, в повороте головы, или во всём сразу, толком не поймёшь. Неприятно знакомое.
— Ну чего? — окликнул издалека Пурпоров. — Пойдём или тут остаёмся?
— Сейчас… Не могу понять, кто это. Мне кажется, я его где-то видел.
Рамишев подошёл к нему, заглянул через плечо.
— Так это ж… — он посмотрел на Феликса с удивлением. — Это же Кирилл Эрлин. Ты разве не видел этой фотки?
— Нет, — признался он.
— Говорят, он тут не очень похож на себя, но фото довольно известное, — Рамишев снова посмотрел на Феликса. — Так что, мы уходим?
— Да… да, — стряхнув маячившие мысли (ещё бы чуточку), Феликс захлопнул папку и резко поднялся. Погасил фонарик. — Значит, Шаторский, это выяснили. Возвращаемся теперь.
Китти дремала на диванчике, но как только Феликс вошёл, села.
— Ну так что там?
— Мы в Шаторском. Если честно, я не знаю, где это.
Китти подумала с полминуты.
— Мне тоже не вспоминается. Посмотрим по карте?
Они разложили карту на полу — та уже истрепалась на сгибах и некоторые участки с трудом удавалось разглядеть. Местность, где они должны были, по прикидкам, находиться, просматривалась однако хорошо.
Пять раз — или даже десять — они, переползая по бумаге, просмотрели сантиметр за сантиметром.
— Ничего похожего, — Феликс наконец оторвался от карты. — Может, он тут вообще не указан? Если слишком маленький.
— Тут всё подробно, — Китти, хмурясь разглядывала очертания рек и гор. — Могли переименовать…
— Когда? Карта почти новая.
— А календарь? И всё остальное?
— Чуть постарее, — Феликс задумался. — Но не так уж намного. Да ладно, никто давно ничего не переименовывает.
Оба поднялись с пола и глядели теперь на карту с высоты роста. По-прежнему безрезультатно.
— Не нравится мне всё это, — Феликс опустился на край дивана. — Какие-то странные названия, которых никто не слышал, и людей нигде нет с тех пор, как мы вернулись на трассу… Знаешь, как будто попали в другое измерение. А пожар в лесу был вроде перехода.
— И ещё те существа.
— Да. Как будто… — он вскинул взгляд на Китти и замолчал.
Она поняла, отвернулась.
— Так не бывает.
«Как будто мы уже в чистилище. Или в самой преисподней».
71