Дальняя заря Ивана Ефремова
Шрифт:
– Не знаю. Сказали просто, – «...после тяжёлой болезни». – Если умер двадцать девятого, то сегодня, наверное, похороны. Тебе даже не позвонили...
– Я бы поехал. Обязательно. Мы бы все поехали. И Обручев, и Эглон, и Орлов. Он всё-таки не просто научный сотрудник. Он был большим нашим другом. Моим другом. Был... Сколько же в этом слове необратимости. Всё казалось, что мы встретимся ещё, поговорим, раздавим по стаканчику божемойки... Эх, судьба-злодейка...
Ефремов с размаху саданул
– Надо Анечке позвонить... – коснулась его руки жена. – Хочу узнать, от чего Александр Петрович скончался.
– Да, обязательно позвони... – каким-то не своим, осипшим голосом проговорил Иван. – Лен, не помнишь с какого он года?
– Кажется с девяносто девятого... Всего шестьдесят. Самый расцвет для палеонтолога.
– Меня это вот и приводит в какое-то странное состояние.
– Тебе-то, Вань, до шестидесяти далеко. Ты вон как с Тасей... – Елена Дометьевна хитро прищурилась.
– Причём тут Таисия? Как ты не понимаешь? Здоровье у меня хреновое... Черти бы побрали эту стенокардию. Вот загнусь внезапно, а главная книга так и не будет издана. И ведь написана уже, осталось только в издательство пристроить. И никак! – он опять с досадой стукнул кулаком по стене.
Планета Торманс. Звездолёт «Тёмное пламя». Иван Ефремов.
"Темное Пламя" стоял, как огромный белый окатыш, на сухом и пустынном мысу. Ветер намёл ребристый слой тонкого песка на площадку вокруг звездолета. Ничей живой след не пересекал гребешков песчаной ряби. Иногда сквозь воздушные фильтры до экипажа доносились похожие на лай разговоры охранников и шум моторов.
Охрана встала с двух сторон, чтобы не допустить контактов с тормансианами, а вовсе не для защиты от мифических злоумышленников. Попытка нападения на "Темное Пламя" однажды ночью была. Но понятно, что организовали её местные власти. Она не застала врасплох, а ноктовизоры зафиксировали подробности "боя". "Лиловые", внезапно обстреляли корабль, ринулись к его наземному устройству, но были отброшены защитным полем. В результате многие из них получили ранения разной тяжести . Нэя Холли чуток перестаралась, врубив поле на полную мощность. Зато с тех пор никто не приближается к "Темному Пламени".
Мне уже осточертело, если честно, сидеть в этой удобной, довольно просторной, но всё равно закрытой консервной банке. Сил никаких нет. Астронавторы эти – странный народ. В этом их долбанном будущем очень всё не таковское.
Вроде бы всё при них. Умные, красивые, сильные, здоровые… Но тупые! До чего же они тупые! Не понимают простейших вещей. Тысячи лет спокойного развития, погоня за новыми знаниями, как главное дело большинства этих ангелочков сказались на житейской сметке. Ангелочки, да. Хоть и чёрненькие имеются… Смешно… Даже мужчин мужиками не назовёшь. Ну, какие это мужики? У меня язык не поворачивается.
Вот, как так можно? Ничего не разведав, только покопавшись в открытых источниках, переться в логово откровенных мерзавцев. Что весь долбанный Совет и вся шушера, что вокруг, отъявленные негодяи, у меня нет ни малейшего сомнения. А наши им почему-то доверяют. Гриф что-то чувствует, но поставить вопрос ребром не может. Характера не хватает, не смотря на фигуру циркового борца. Мощный! Прямо Поддубный… а характером против Фай слабоват. У Файки же только история на уме, никакой ответственности. Как можно было доверить такую важную миссию этой фанатичке. Вот и допрыгалась, что всех, кто покинул звездолёт взяли в заложники. А её саму вообще держат практически в тюрьме. Что и следовало ожидать.
Наши-то как-то догадались, что Фай в заложниках, но почему-то считают, что остальные ребята на свободе. Наивные! Их всех там прихлопнут в один момент, никто ничего сделать не успеет. И сдэфы их не спасут. Накинется на них толпа в тысячу голов, и похоронят… Я им каждый день об этом говорю, а они мне «Ты, Вань, преувеличиваешь…». Ага! Я преувеличиваю! Повезло мне тогда в Крыму, что по малолетству меня в автобат отправили и в атаку не пустили. Шлёпнули меня бы на Каховском плацдарме, и не увидел бы я всего этого никогда… Эх, да что там… Здорово тут на звездолёте! Как вспомню тот фестиваль бхукти, так челюсти сводит. Самому себе завидую. Чем я так судьбе понравился, что сюда меня забросила?
Третий день уже пошёл, как наши в этом сраном Чжиху Чжанси. Хорошо, что у них в этом времени мощные приборы для работы с языками придуманы. Подключился, вздремнул пару часов и уже понимаешь, что вероятный противник говорит. С произношением сложнее, но даже я могу терпимо балакать. У нашего командира с этим какие-то проблемы, ему тормансянский не даётся.
Особой работы у меня на корабле сейчас нет. Див каждое утро начинает «за здравие» ну, это он так выражается, нравятся ему «древние» выражения, правда втыкает он их часто ни к селу, ни к городу. Он сначала пытался вдолбить мне что-то из области теории межпланетного полёта, но вскоре понял, что я ничего не понимаю. Тогда он решил поручить что-то совершенно простое. Поэтому сегодня я до обеда чистил запчасти к СДФ. Поначалу меня даже зло взяло, что это мне работу робота поручают, я же всё-таки живой человек. А потом смекнул, что с этого лучше всего начинать, я хотя бы теперь знаю, из чего эти сдэфки состоят и что к чему там прикручено. Понятно, что электронная начинка мне, как свинье «Ундервуд», но зато у меня в мозгу механика сдэфа постепенно складывается во что-то более или менее складное. Всё-таки я не лишён технических способностей.
Эви меня тоже не забывает, присылает каждый вечер распоряжения, что мне надо сделать в области биологии. Из медицины – замеры всякие, температура, давление, пульс и много чего ещё. Замаешься, пока всё запишешь. Думаю уже, не упростить ли это дело. Сесть как-нибудь, да сразу на неделю всё написать. Так и так всё одинаковое каждый день… Кроме того, я ежедневно собираю образцы воды, воздуха и почвы, а также всякой живности, что мне на глаза попадётся. Работать приходится только на мысу, где нам разрешили сесть. С востока и запада от перешейка стоят посты «лиловых» и не пускают никого в нашу сторону. Нас тоже не выпускают. Тюрьма, чёртова кочерыжка!