Дама Пик
Шрифт:
И в то же мгновение, преодолев внешнюю границу "личного пространства" Татьяны, Август увидел то, что видела сейчас она. Женщина "открыла" ему доступ к своему "видению", туда, куда обычным смертным путь заказан, а колдун попадает только с разрешения другого колдуна. Это был ее так называемый "виртуал". Во всяком случае, некоторая часть "виртуального пространства", где внутри двух замкнутых контуров инсталляции находились запятнанные проклятием "душа и кровь" эрцгерцога Леопольда Бабенберга. Зрелище, прямо сказать, невероятное. Даже такой сильный визионер, как Август, должен был признать, что Теа демонстрирует запредельный уровень визуализации. Инсталляция здесь выглядела, как трехмерная схема
"Изумительно, - Август едва не пришел в восторг от эстетики темного колдовства, - и невероятно сложно!"
"Левая рука тьмы" оказалась настоящим шедевром. Такое сложное проклятие иди попробуй поставь! Но и снять его практически невозможно, оттого оно и называется "неснимаемым". Возможно, и даже, скорее всего, Август переоценил свои силы, когда обещал Теа, что сам снимет эту богами проклятую "черную печать". Он просто не знал тогда, с чем придется иметь дело. Но сейчас у эрцгерцога появился действительный шанс, и шанс этот звался Теа д'Агарис графиня Консуэнтская.
– Видишь?
– спросила она вслух.
– Да, - коротко ответил Август, начиная "встраивать" в структуру заклятия свое собственное скрепляющее колдовство.
– Еще пара секунд!
– Не торопись!
– Астральная проекция Теа прошла через оба контура и вплотную приблизилась к впавшему в транс Бабенбергу.
– Все хорошо...
Призрачные руки коснулись черной паутины и начали осторожно перебирать "струны" и "стяжки", словно пробовали их на прочность. Но в том-то и беда, что ребра структуры крайне хрупки. Нажмешь посильнее - рассыпятся в прах или порвутся, как рвется натянутая нить. И это запустит процесс восстановления заклятия или попросту убьет эрцгерцога. Поэтому работать нужно с одними лишь узлами. Они не такие "нежные", но зато на них-то все и держится. Однако и здесь не без проблем. "Распутанный" узел нельзя просто оставить, переходя к следующему. Отпустишь, и все снова пойдет вспять. Проклятие просто восстановится, как если бы ничего с ним не сделали. Вот Август и должен был "держать" структуру в первоначальном состоянии, пока Теа не развяжет все три узла. И только тогда, когда все будет готово, она сможет разрушить "черную печать" одним мгновенным "касанием воли". Собственно, это они и пытались сейчас сделать.
***
– Ну вот, собственно, и все, господа!
– подвела итог Теа.
– Вы свободны, ваша светлость. Печать снята.
Женщина выглядела так, словно ничего и не произошло. Но на самом деле, трехчасовая работа вымотала ее напрочь. Август слишком хорошо ее знал, чтобы не заметить усилившуюся бледность лица и выцветшую зелень глаз. Впрочем, он ведь и сам участвовал в процессе и доподлинно знал, что сделала Таня, и как туго ей пришлось. Сам он сделал куда меньше, но чувствовал себя совершенно опустошенным.
"Выжат, как лимон..."
– Благодарю вас, графиня, - склонил голову в поклоне, как равный с равной, эрцгерцог Австрийской империи.
– Граф!
– легкий намек на поклон, но Август большего и не ждал, его занимало другое.
"Все-таки граф!" - с удовлетворением отметил Август, который уж перед самим-то собой не собирался кривить душой. Титул ему был нужен и, как выяснилось, не из одного лишь принципа. Он возвращал Августу ощущение правильности бытия.
– Не стоит благодарности, ваша светлость, - сказал он вслух.
– Графиня сделала все, о чем мы договаривались. Я лишь ей ассистировал.
Август вежливо улыбнулся. Эрцгерцог посмотрел на него с интересом, но ничего не сказал. Кивнул и, молча попрощавшись, вышел из комнаты.
– Итак?
– Теа повернулась к фон Эгенбергу и вопросительно выгнула бровь. Сделала она это красиво, но главное, это вышло у нее настолько естественно, что об актерстве и речи быть не могло.
– Здесь все, - князь взял с секретера кожаную папку и передал ее Августу.
– Все, что я вам обещал. Восемьсот тысяч золотых флоринов в векселях банка Медичи и банка Риальто и ваши права на титул графа Сан-Северо, а также заверенный личной подписью императора и большой государственной печатью указ о воссоздании титула и герба.
Август принял папку и вежливо поклонился:
– Благодарю вас, ваше сиятельство!
Он даже не подумал о том, чтобы открыть папку и просмотреть ее содержимое. Не тот случай, чтобы не поверить на слово. Князь, как никто другой знал, что с темными колдунами лучше не связываться. Тем более, что он дал слово чести, и на этот раз, если что, спросят уже не с эрцгерцога, а с него самого.
– Каковы ваши планы?
– вежливо поинтересовался князь.
– Останетесь в Вене? Надолго?
– Ненадолго, - покачала головой Теа.
– Мы ведь можем?..
– Ну, разумеется, - чуть развел руки в стороны фон Эггенберг, лишь намечая жест, но не исполняя его.
– Вы можете оставаться во дворце столько, сколько сочтете необходимым. И более того. От имени его императорского величества я имею честь пригласить вас на бал в Хофбурге, который состоится на следующей неделе, - с этими словами князь извлек из-за обшлага левого рукава конверт с приглашением и также передал его Августу.
– Полагаю, что в ближайшие дни вы также получите приглашение из канцелярии его императорского величества на личную аудиенцию.
– Это большая честь, - на этот раз Август не стал кланяться. В конце концов, князь всего лишь глава правительства, а не кронпринц. Тем более, не император. Впрочем, князь ничего такого и не ожидал. Передал приглашение и откланялся.
– Благодарю вас, князь, - обозначила улыбку Теа, но, когда князь наконец покинул комнату, повернулась к Августу:
– Помоги мне добраться до спальни... Ноги не держат...
Она наверняка упала бы на пол, - было видно, что силы оставили ее, - но Август этого не допустил. Удержал, взял на руки и понес в спальню...
3. Вена, третье ноября 1763 года
Теа не вставала с кровати три дня. Большую часть времени спала или дремала. С Августом почти не разговаривала: только редкие "да", "нет", "не хочу" и "оставьте меня в покое!" С остальными, - с местной горничной и своей камеристкой Маленькой Клод, доктором и волшебником-целителем, - не говорила вообще. Твердую пищу не принимала. Пила изредка телячий или куриный бульон, горячий - на самом деле, едва теплый - шоколад и подогретое вино с медом и специями. Ученый доктор - человек с репутацией и отличными рекомендациями - никакой болезни у Теа не нашел, но довольно уверенно говорил о меланхолии и рекомендовал "пустить графине кровь", от чего Август решительно отказался. Целитель - светлый волшебник, служивший при дворе князя фон Эггенберга, говорил о "выгорании" и "магическом истощении" и рекомендовал покой и специальные травяные настои, но эту гадость отказалась пить сама Теа. Темного колдуна, занимающегося целительством под рукой не оказалось, и тогда Август обратился к ведьме, о которой ему шепнула немолодая повариха, работавшая на дворцовой кухне.