Дама с коготками
Шрифт:
– У мужа день рождения, – принялась я петь известную песню. – Хочется сделать сюрприз.
– Превосходно, – оживился администратор.
В ход опять пошли фотоальбомы. Я сделала наконец выбор, и товар должны были доставить тем же вечером в девять часов. Покачиваясь на километровых каблуках, выползла на улицу. Погода портилась. Опять повалил снег, колкие снежинки полетели прямо в лицо. Голова начала мерзнуть. Ничего, сейчас залезу в машину и согреюсь. И в эту самую минуту я увидела Сержа Радова, садящегося в такси вместе с каким-то мужиком.
Что делать? «Пежо» не шикарный автомобиль, но в Москве их
– Езжай за такси, смотри не упусти.
Водитель косо глянул на меня, но повиновался. Попетляв немного по улицам, такси остановилось у ресторана «Сударыня». Серж со спутником исчезли внутри, я ринулась за ними.
Небольшой зал, всего на десять столиков, выглядел уютно. Радов с приятелем устроились у окна, я села по соседству. Профессор заметно нервничал, незнакомый мужчина свистящим голосом говорил:
– Срок – неделя. Ищи где хочешь, думай, куда Изабелла товар засунула. Не найдешь – плати. Через семь дней включу счетчик, а еще через пять, если не отдашь, плохо будет.
– Почему я должен вам верить? – неожиданно начал сопротивляться Серж. – Может, Белла все уже отдала, а вы теперь узнали о ее смерти и хотите нажиться. Сначала докажите, что товар был.
– Ну, блин, дает! – восхитился мужчина. – Я честный торговец, ерундой не занимаюсь. Белка всегда брала большой кусок, а через неделю расплачивалась. Другие вперед платили, но Изабелле мы доверяли, она никогда нас не подводила и долг отдавала точно в срок. А тут «снежок» взяла, и все, с концами. Днем у меня была, вечером застрелилась. Не могла она успеть «дурь» раздать. Либо товар найдешь, либо деньги. И не делай вид, что не знал о ее привычках, не поверю. Трепаться мне недосуг, так что прощай!
Говоривший резко встал, бросил на стол несколько скомканных сторублевок и ушел. Серж остался сидеть, глядя в пространство. Выкурив сигарету, он отодвинул нетронутую еду и побрел прочь из ресторана. Я пошла за ним. Ледяной ветер немилосердно задувал под парик. Неудобные каблуки постоянно подворачивались, к тому же я ужасно боялась упустить Радова из виду. Но профессор и не думал спешить. Похоже, он бесцельно слонялся по Центру, наконец купил в булочной отвратительный торт с масляными розами несъедобного вида и принялся ловить такси. Я его опередила. Просто повезло. Левак готов был ехать в любом нужном мне направлении. Дождавшись, когда Радов наконец поймает машину, я велела следовать за ним.
Профессор приехал в район Нижних Мневников. Убогое место. Каскады небольших блочных пятиэтажек. Квартиры тут похожи на клетки для канареек. Радов вошел в грязный подъезд с выбитой входной дверью и стал подниматься по лестнице, я на цыпочках последовала за ним. На четвертом этаже он позвонил в одну из квартир. С площадки третьего я услышала, как женский голос спросил:
– Кто там?
– Я, – ответил Радов, – открой, Зиночка.
Загремела цепочка, и невидимая Зина обрадованно проворковала:
– Ой, Сержик, входи.
Дверь с грохотом захлопнулась, я подлетела к ней и прижалась ухом. Слышно было буквально каждое слово. Спасибо строителям за картонные двери!
– Раздевайся, раздевайся, – ворковала женщина, – чайку попьем, что-то редко заходишь.
– Работы
– Сейчас явится.
– Не болит язва?
– Да он забыл о ней, как новый стал, все тебя добрым словом поминает.
Внизу раздались шаги. Я поднялась выше и через перила увидела, как на площадке возле Зининой квартиры появился мужик весьма специфического вида. Фигурой он напоминал старинный гардероб, одетый в короткую дубленую куртку. Мощный череп покрывала чахлая растительность. В руках, похожих на окорока, мужик держал штук шесть пакетов с фруктами, овощами и гастрономией. Открыть дверь ключом он не мог, поэтому принялся колошматить ногой по косяку и орать:
– Зинка, бля, открой!
В соседней квартире истошно завопил младенец.
Зинка открыла. Мужик втиснулся внутрь, я опять подскочила к двери.
– Профессор! – обрадовался вошедший. – Ну, молодец, заглянул, уважил. Как дела?
– Неприятности у меня, Жорик, – сказал Радов, – помоги.
– Что могу, все сделаю, – заверил Георгий и заорал как ненормальный: – Зинка, чайник ставь!
В соседней квартире опять завопил младенец. Злой женский голос перекрыл детский вопль:
– Ну не соседи, скоты! Только укачала ребенка.
Да, здесь просто живут на глазах друг у друга, любой шорох слышно. Несмотря на то, что Радов с хозяевами прошел в комнату, разговор вполне можно разобрать.
– Знаешь ведь, сколько горя мне Изабелла причинила, – жаловался профессор, – так и после ее смерти неприятности сыплются. Сегодня пришел ко мне барыга и заявил, что Белла должна ему около восьми тысяч долларов. Якобы взяла наркотики, как всегда, а потом застрелилась. Требует либо товар, либо деньги, дает неделю, потом счетчик включает. И что делать?
– Барыга кто? – серьезно спросил Жора.
– Анатолием Ивановичем назвался.
– Тощий такой, нос длинный, волосы кучерявые?
– Похоже.
– Лялин это, на серьезного хозяина работает. Так просто не отпустят. Ищи дома товар, если Белка взяла.
– А вдруг она его отдала? Ведь всегда так делала. Оставит сколько надо, а остальное тут же перепродает.
– Покупателей знаешь?
– Откуда? Думал, ты поможешь.
Дальше я уже ничего не могла разобрать, очевидно, закрыли дверь в комнату. Я села на подоконник и закурила. Примерно через час Серж вышел, почти тотчас же остановил машину и укатил. Мне же на этот раз не повезло. Я никак не могла поймать ни такси, ни частника. Ноги озябли, и я стала притопывать. Вдруг что-то звякнуло, и я увидела в снегу связку ключей с изящной биркой. Из пластикового кармашка виднелась карточка «Сергей Владимирович Радов. Нашедшего просят позвонить и вернуть за вознаграждение».
Глава 17
Заказанная девица прибыла точно в срок. Роскошная блондинка в плотно облегающем оранжевом платье-стрейч. Бросив взгляд на ее ноги, втиснутые в ботиночки с 20-сантиметровыми шпильками, я от души пожалела несчастную. Сама весь день носилась на каблуках и поняла, что это невыносимо.
Блондинка вплыла в холл, распространяя удушливый аромат. Я схватила ее за руку и потащила к себе в спальню, надеясь, что домашние увлеклись «Горцем» и не заметят гостью.
Стриптизерка огляделась, потом с улыбкой пропела: