Дамский негодник
Шрифт:
Генриетта Карловна с осознанием значимости момента кивнула:
— Он!
— Могу я с ним поговорить? — дрожащим от нетерпения голосом осведомилась Далила.
Куськина просияла:
— Ну, разумеется! Для этого я и пришла!
Самсонова вылетела из офиса. Генриетта Карловна, еле поспевая за ней, мчалась и жалобно уговаривала:
— Не так быстро, милочка, Он не сбежит.
— Зачем мне ваш Он? Зачем мне ваш Изверг? — удивилась Далила.
— Ну, нет. Он — теперь бомж, — радостно поведала
Бомж выглядел презентабельно. Генриетта Карловна с восторгом обнаружила, что ему впору мужнин парадный костюм. И остальное все подошло: галстук, брюки, рубашка и туфли. По этой причине бомж не робел. Он чувствовал себя человеком и охотно общался с Далилой.
Правда, нового ей ничего не сказал. Услышал визг тормозов, оглянулся, увидел у соседнего дома белый новенький «Опель». Из «Опеля» вынеслась высокая длинноногая женщина. Перепрыгнув через заборчик, она затарабанила в дверь. Дверь открыла девчонка.
— Анфиска, — вставила Куськина.
Бомж продолжил:
— Та, что в халате, набросилась на девушку с кулаками. Так с дракой в дом и вошла.
Генриетта Карловна не удержалась от нового комментария:
— Ворвалась.
— Обе скрылись, — закончил бомж. — Больше я ничего не знаю.
Куськина уточнила:
— Он еще слышал громкие голоса, даже вопли.
Растерянная Самсонова с благодарностями и извинениями направилась к выходу. Генриетта Карловна засеменила за ней:
— Я вас провожу.
Пошли через сад, длинной тропой. Зачем — Далила вскорости поняла.
— Мое приветствие восхитительным дамам, — услышала она из соседних владений.
Над аккуратно подстриженной шеренгой кустов «витал» моложавый холеный мужчина.
«Изверг», — догадалась Самсонова и не ошиблась.
Это был он. Изящным раскованным жестом дал всем понять, что нуждается в обществе. Далила вежливо поздоровалась, Он ей представился, в фамилии ударение ставя на последнем слоге:
— Леонид Александрович Костиков.
Букву «к» произнес нечетко, почти как «х». Куськина не преминула этим воспользоваться.
— Хвостиков он. Был бы хотя бы Хвостов, — издевательски возвестила она и с гордостью поинтересовалась у Изверга: — Знаешь ли, плут, с кем говоришь?
И, не дожидаясь ответа, продолжила:
— Это сама Самсонова! Далила Максимовна, модный психолог.
И добавила, выдержав паузу (паузы нынче в моде):
— Психоаналитик мой личный.
Изверг позволил себе насмешку, спросив:
— Гет, это что же? Выходит, у тебя есть душа?
Далила не одобрила вольность, строго взглянув. Взгляд ее говорил: «Ругайтесь, сколько хотите, но не при мне».
Он принял упрек и почтительно ей пояснил:
— Гет бездушно меня игнорирует.
Куськина отмахнулась:
— Знаешь сам, почему.
И
— Видели, что я с ним сделала? Видели?
Самсонова удивилась:
— Да, он теперь безобидней ягненка.
— И заметьте, с той ночи ни одной вечеринки. Над его плантацией кустов и лишайников тишь да гладь, — похвастала Куськина и, краснея, добавила: — Зато у меня теперь оргии каждую ночь.
Они вышли на улицу.
— Простите! Постойте! — раздалось за их спиной.
Куськина и Самсонова оглянулись — следом за ними бежал Он-Изверг-Костиков.
Генриетта Карловна возмущенно спросила:
— Кто позволил тебе топтать мою территорию?
Костиков небрежно ее «успокоил»:
— Твоя территория скоро будет моей.
И обратился к Далиле:
— Визиткой своей не пожалуете почтенного старика?
Куськина возмутилась:
— Да как он смеет, нахал, сам себя называть почтенным! Ничего ему не давайте!
Под ее негодующим взглядом Самсонова протянула Костикову визитку. Он принял и извинился:
— Простите ее. Гет плохо воспитана, но ничего. Скоро я за нее возьмусь.
— За меня уже взялись, со всех сторон, и я очень довольна, — злорадно сообщила Куськина и, топнув ногой, заключила: — А ты, Изверг, свой шанс упустил!
Изверг пожал плечами и спросил у Далилы:
— Так я приду?
— Приходите, — вежливо улыбнулась она, хотя на душе скребли кошки и хотелось заплакать.
Ей было не до Куськиной, не до Извергов ее и бомжей — мысли все о подруге Людмиле.
И страшные мысли, убийственные.
Глава 18
В офис Далила вернулась злая. Пока ехала, прошла все стадии смены настроения: от растерянности к прострации, от прострации к сомнениям, от сомнений к анализу, от анализа к уверенности и от уверенности к ярости недоумения и бессилия: «Почему это все происходит со мной? И как теперь быть?»
Злость, к стыду своему, сорвала на секретарше.
— Узнала, что со Светланой Михайловной? — многообещающе спросила она.
Дарья, робко, учуяв плохое настроение боссши, пролепетала:
— Весь день ей звоню, по-прежнему не отвечает.
— Откуда такая беспомощность?! — взорвалась Далила. — Весь день она, видите ли, звонит! Тебе что, больше нечего делать?
Дарья оторопела:
— А что?
— У тебя толпы поклонников, масса знакомых! Неужели не можешь ее разыскать? Не иголка же она, эта Светлана Михайловна! Разыщи ее оператора!
— А если телефон оформлен на кого-то другого?
— Пусть дадут адрес того, на кого он оформлен! — потребовала Далила и прикрикнула: — На кой черт тебе твои связи, если ты ими не пользуешься!