Дар Божий
Шрифт:
Он усмехнулся и примирительно поднял руки.
– Всё-всё, сдаюсь. Так во что же ты тогда веришь?
– Я верю, что из этой затеи не выйдет ничего хорошего.
– Да, пожалуй, ты права. Раз уж мы заговорили об атеизме… Не думаю, что открытие Врат – настоящее дело, а не большой спектакль. Церковь не может существовать без бога. Тем более если раньше он появлялся регулярно. Они дадут людям то, чего им так не хватает последние шесть лет – отменное зрелище.
– Если это спектакль, почему не разыграли его вовремя? Шесть лет назад? – ее глаза хитро блеснули.
На секунду Женя запнулся.
– Сложно сказать. Что-то не срослось значит. Или был шанс, что их раскроют. Не удивлюсь, если предыдущие Пришествия тоже были цирком.
– Отнюдь, – Оля качнула головой, красивые локоны, волной, качнулись в такт. – Пришествия – они настоящие. Но от этого только страшней.
– В каком смысле страшней?
Она помолчала с минуту, затем легко подскочила на ноги.
– Не переживай, мы наведем порядок. Увидимся в НИИ Врат!
Она послала ему воздушный поцелуй и пошла, быстрым шагом, прочь, завораживающе покачивая бедрами. Женя непонимающе смотрел ей вслед. Кто это мы? Во что она верит, но только наполовину? Откуда она знает о нем и какого черта он должен с ней увидеться в этом сооружении, к которому и на пушечный выстрел не подберешься?
Он, наконец, смог оторвать взгляд от ее бедер и поймал на себе внимательный, холодный взгляд мужчины, одетого не по сезону, в мешковатый костюм поверх толстого свитера. Незнакомец все не отводил взгляд. Жене стало не по себе и он пошел в противоположную от Оли и незнакомца сторону.
Когда он приехал домой, солнце уже наполовину скрылось за горизонтом. Серые, обшарпанные здания подсвечивало золотом. Небо отдавало нежным розовым цветом, заставляя думать только о приятном и легком. Кажется, что вот-вот гул машин стихнет и сможешь услышать ласточек, ловящих мошкару в вечернем небе. Как будто вот-вот вернешься в детство, а этот странный мир окажется плодом вечерней дремоты.
Когда он открыл входную дверь, то сразу понял, что что-то не так: шкаф в прихожей открыт, на перекладине одиноко покачивается единственная вешалка. Георгий сидел посредине комнаты и внимательно смотрел на него. Через настежь открытое окно доносился шум улицы, занавески мерно колыхались, в такт потоком теплого вечернего воздуха.
Женя неслышно прошел в спальню и огляделся. Все как всегда: чисто и аккуратно. Также, как у них было все эти годы.
Он открыл первый попавшийся ящик комода. Там, где обычно лежало Маринино белье, зияла пустота. С минуту Женя смотрел на стопки своих носков. В голове тоже была пустота. На самом деле, он не раз представлял себе ее уход. По-разному представлял: и со скандалами, и без. Иногда в его размышлениях уходил он, а иногда, как и получилось сейчас, уходила она.
Но ни в одном из его сценариев это не происходило вот так: буднично, обыденно, безо всяких объяснений. Без всяких записок.
На всякий случай, он поискал записку. Аккуратно, не спеша, он осмотрел ящики, столы, даже заглянул на шкаф. Но ничего не нашел, кроме толстого слоя пыли.
Женя сел в свое любимое кресло и уставился в вечернее небо. Стоит ли ее искать? Наверное, нет. Хотя, с другой стороны, это будет, как минимум, невежливо: прожить вместе столько лет и просто пожать плечами, когда жена от тебя ушла. Пускай и нелюбимая.
Он достал телефон и набрал привычный номер. Трубку никто не брал. Женя аккуратно положил телефон на подлокотник и вздрогнул: Георгий, привычным движение, запрыгнул на колени.
– Ну что ты, Жорик? – рассеянно пробормотал Женя, поглаживая кота по спине.
– Мяу, – незамедлительно ответствовал Георгий.
Ну хорошо: ушла, а где она будет жить? Ее мама живет в Питере, квартира, вроде бы, тоже оформлена на нее. А развод?
Женя согнал кота, прошел на кухню и включил конфорку под чайником. Противно осознавать, что в такие моменты заботит житейская ерунда вроде квартиры или дурацких бумажек. Не так должно все закончиться. Не так.
В спальне заиграл телефон. Женя бросился на звук. Еще через дверной проем он увидел, как телефон, из-за вибромотора, добрался до края подлокотника и рухнул на пол. Женя стремглав бросился к нему, под ноги попало что-то мягкое и теплое, послышалось возмущенное “Мяу!” и он кубарем полетел вперед, сшибив, по пути, любимое кресло.
Перебравшись через поваленную мебель, Женя, тяжело дыша, взял наконец телефон и нажал ответить, не глядя на номер абонента.
– Евгений Александрович? – спросил строгий мужской голос.
– Да, – все еще тяжело дыша, ответил Женя. Его сердце замерло: с ней что-то случилось? Георгий облизывал поврежденный бок и осуждающе посматривал на хозяина.
– Вас беспокоят из Академии Наук, – все так же строго сообщил голос.
– Да, – тупо повторил Женя, все еще ожидая, что это звонит Марина, а не Академия наук. Лестно, но не вовремя.
– В виду ваших работ о поддержании температуры плазмы свыше трех миллионов градусов в закрытых контурах, ваши знания очень нужны в проекте «Врата». Вы будете переведены в НИИ в Лужниках через два дня.
– Позвольте, – растерянно сказал Женя. – Эти работы я писал десять лет назад. И я не знаю ничего о ваших вратах.
– Это не имеет значения, – прервал его собеседник, еще более строго. – Ваше руководство будет оповещено завтра. Завтра же вам сообщат подробности.
Послышались короткие гудки. Женя остался сидеть на полу, опершись на стену. Затылок холодил бетон. Мысли текли лениво, сталкивались друг с другом и растворялись в вечерней дымке. Врата… Все это как-то неважно, несерьезно на фоне ухода Маринки. Как будто иллюзорно. Как будто этот звонок ему приснился. Телефон неуверенно пискнул. Пришло сообщение: “Меня не ищи. У меня все хорошо. Марина”.
– Ну вот и хорошо, что хорошо, – еле ворочая языком, пробормотал Женя.
Глава 4
Женя остановился перед контрольно-пропускным пунктом и задрал голову. Махина НИИ «Врата» закрывала собой пол неба. По размерам, он ощутимо превышал размеры стадиона Лужники, каким Женя его помнил.
– Документы!
Женя вздрогнул. Перед ним стоял статный военный в сером камуфляже и нетерпеливо протягивал руку. Новоиспеченный зам начальника Физического отдела поспешно вытащил аккуратную карточку со своей неплохой фотографией.