Дар царицы Савской. Абиссинское заклинание
Шрифт:
– Господи! – Василиса вскочила на ноги и заметалась по дому в поисках телефона.
«Это я, – стучало у нее в мозгу, – я ее ударила… но… когда я выходила, она сидела за столом…»
Старенький мобильник разрядился. «Скорую» вызвали соседи.
– Ты куда это собралась? – спросила Мария, видя, что сестра красится перед зеркалом.
– Это хорошо, что у нас с тобой выходные совпали, – ответила Татьяна, – вместе пойдем.
– Куда еще… – вздохнула сестра, зная уже ответ.
– Куда-куда, – весело
– Давай уж подождем, пока с теткой все образуется. Ну, похороны, отпевание… чтобы все по-человечески…
– Нечего ждать! – Татьяна бросила многострадальный карандаш для бровей. – И так уже сколько ждали…
– Ох, Танька, чувствую я, что не будет нам ничего хорошего… вот такое у меня предчувствие…
– Не дрейфь, Маня, прорвемся!
– Вы чегой-то пришли? – спросил сестер знакомый охранник у фабрики. – Вроде сегодня не твоя смена, Татьяна… прямо дня не можешь прожить без работы?
– А мы к начальству на прием! К Виктор Палычу!
– Так сразу и к начальству… – хмыкнул охранник. – То-то я смотрю, Татьяна так расфуфырилась!
– Завидуй молча! – Татьяна, как всегда, не могла не оставить за собой последнего слова.
Они прошли мимо кондитерского и конфетного цехов к конторе. Поднявшись на второй этаж, Мария оробела и притормозила, зато старшая сестра перла вперед танком.
– Виктор Палыч на месте? – спросила она, сунувшись в приемную, где дебелая секретарша Алена сосредоточенно выщипывала брови перед настольным зеркалом.
– А вам зачем? – Алена дернула слишком сильно и рассердилась.
– По делу! – рявкнула Татьяна. – Тебе докладывать не станем!
Все знали, что управляющий фабрикой Виктор Палыч – солидный немолодой мужик – любит дебелых блондинок, но, по выражению местного шутника, «странною любовью», то есть продолжается эта любовь ровно год, после чего секретарше вежливо указывают на дверь, а ее место занимает такая же сдобная блондинка, желательно натуральная, но и крашеная тоже сойдет.
Алена работала секретаршей уже десять месяцев, то есть срок подходил к концу, поэтому Татьяна с ней не церемонилась.
– Нет его, – прошипела Алена, – в цех вызвали, там конвейер встал.
– Врешь! – остервенилась Татьяна. – Я же не глухая, слышу, что он работает!
– Значит, починили конвейер. – Алена равнодушно пожала плечами, и тут широко распахнулась дверь и вошел управляющий, как всегда хмурый с утра.
– Вы чего это тут? – буркнул он, увидев сестер.
– А я им говорила, что вы не принимаете, а они… – влезла Алена, но начальник мотнул головой, чтобы замолчала, и открыл перед сестрами дверь кабинета.
– Ну? Какое у вас дело?
– Вот! – Татьяна жестом фокусника выложила на стол бумагу, что дала им Анна Ильинична при последней встрече. – Вот квартира теперь наша, хозяйка нам ее отдала!
– Это чтой-то? – Виктор Палыч достал из ящика стола очки и углубился в чтение бумаги.
Надо сказать, что много времени ему не понадобилось. Он отложил документ и посмотрел на сестер поверх очков. Глаза его весело блестели. Татьяна сочла это хорошим знаком, более осторожная Мария забеспокоилась.
– Значит, квартира, – Виктор Палыч хмыкнул. – Значит, Анна Ильинична вам ее отдала?
– Отдала! – энергично подтвердила Татьяна.
– Насовсем?
– Насовсем, там же написано… вот, я, такая-то… и наши паспортные данные, все честь по чести. Так что не надо резину тянуть и переспрашивать, все же ясно!
– Ясно? – Управляющий опустил голову и покусал губы. – Ну ладно, тогда пойдем квартиру смотреть!
И он распахнул перед сестрами дверь. Татьяна прошла мимо секретарши, гордо подняв голову, Мария глядела исподтишка. Что-то не давало ей покоя, возможно, слишком веселые глаза управляющего Виктора Палыча. Все знают, что человек он суровый, особенно с утра, так с чего это его сейчас так разобрало?
Они вышли из конторы, причем сунувшейся к нему по дороге бухгалтерше Зинаиде управляющий сказал, чтобы зашла после, сейчас у него важное дело, прошли мимо цехов и свернули по тропинке, почти скрытой разросшимися кустами. Через три минуты подошли к двухэтажному деревянному, довольно большому дому.
– Ну? – спросил управляющий. – Вот и пришли.
– Точно, тут раньше они жили, на втором этаже квартира, вон окна… – затараторила Татьяна и замолчала, ощутив удар в бок.
Она подняла глаза и оторопела. На втором этаже окон не было. На первом были – небольшие, забранные железными решетками, а на втором – ни одного. И следа тех окон не осталось, аккуратно так были они забиты досками.
– Это как это? – не удержалась Мария, в то время как Татьяна молча пялилась на дом. – Там же света дневного нету!
– А вы войдите, посмотрите, может, что и поймете… – сдавленным голосом сказал Виктор Палыч.
И снова Марии очень не понравился его голос, слишком веселый. Но Татьяна уже бодро взбежала по ступенькам, и Мария за ней поспешила войти.
Помещение показалось им очень большим, потому что не было никаких перегородок. И потолка не было, снизу видны были стропила и крыша.
– Что это? Где же квартира? Три комнаты и кухня… – растерянно заговорила Татьяна.
– А нету. – Управляющий не удержался и фыркнул: – Давно уже нету никакой квартиры. Дуры вы деревенские, – вздохнул он, разглядев опрокинутые лица сестер, – напарила вас Анна Ильинична, уж конечно, не тем покойница будь помянута.
– Может, она не знала…
– Все она знала, ведь как только построил Николай Федорович дом в стороне от города, так квартира пустая стояла. А внизу тогда лаборатория была, так ее в другое место перевели, отдельное помещение выделили, потому как там оборудование новое, дорогое. А этот дом Голубев распорядился под склад отвести. Ну, перекрытия сломали, чтобы просторней было, вот и все.