Дар демона
Шрифт:
– Но если они не могут на нас напасть, почему не уходят?
Воин пожал плечами:
– Очень голодные, наверное.
Ресан тихо всхлипнул. Идея стать ужином для очень голодных кхаргов вдохновляла не больше, чем для кхаргов, слегка проголодавшихся.
– Забавно, - проговорил между тем Венд, глядя куда-то в сторону, - кажется, твоя сумка светится изнутри.
Ресан не успел ничего сказать, а воин уже расстегнул ее ремни. Изнутри действительно шел свет, в чем-то похожий на сияние гнилушек на болоте, такой же мертвенно бледный. Кто-то из кхаргов зло взвыл, но звук тут же оборвался в кашляющий рык.
– Что это
– холодно спросил воин, поднимая за цепочку подвеску в форме волчьей головы.
– Э-эм, - неуверенно проговорил Ресан, - наверное, амулет.
– Наверное, амулет?
– с нехорошей интонацией повторил Венд.
– Ты его в мою сторону кинул на поляне, - пояснил юноша, - когда я от мага прятался и думал, как бы с тобой напроситься. Я тогда решил его на всякий случай прибрать ...
– На всякий случай?! Ты, придурок малолетний! Это вещь Тонгила, понимаешь? Да она просто истекает Темной магией!
– Я слышал, как он тебе говорил, - возразил Ресан, - что без этой защиты выйти из леса трудно.
– Почему ты мне потом не сказал про амулет?
– потребовал Венд.
Ресан вздохнул:
– Да я бросил его в сумку и забыл. Это ведь он нас от кхаргов защищает?
Венд не ответил. Сияющий амулет покачивался в его вытянутой руке, огненные блики отражались на металле, и казалось, будто волчья морда все время меняет выражение.
Ресан перевел взгляд на воина: на лице того попеременно отражались тоска, боль, ненависть. Потом, медленно, очень медленно, он опустил руку, протянул амулет юноше:
– Убери, иначе я не удержусь и выброшу, а без защиты нас действительно сожрут.
Ресан забрал магическую вещь и осторожно уложил в сумку. Посмотрел на мельтешащие тени хищников: всё там же, ни один кхарг не посмел подойти ближе, чем на десять шагов. Злые голодные глаза, зловещее рычание, но и только. Не прыгнут, не загрызут, не напьются человеческой крови...
– Венд, - впервые за все время пути осмелился спросить юноша, - Тонгил ведь тебе не просто враг. Что вас связывает?
Тот устало вздохнул:
– Много лет назад мы были лучшими друзьями. Тонгил скрывал тогда свой Темный Дар. Поверишь ли, сумел убедить всех, будто он - подмастерье Светлого мага, лекаря и травника. Даже спас у меня на глазах несколько раненых... Только много позднее я узнал, что Темные умеют не только убивать, но и лечить.
Ресан вздрогнул: Темные, способные лечить... Даже звучало это кощунственно. Но Венд не убеждал его ни в чем, просто рассказывал свою историю, и оттого приходилось верить.
– Наши жизненные пути разошлись, - продолжил воин глухо.
– Мне приходилось слышать о Тонгиле Темном маге, подминающим под себя одну провинцию за другой, убившем Великого Неркаса. Но Тонгил - не такое уж редкое родовое имя. Только когда я увидел его, то понял, с 668433мкем в юности водил дружбу. А еще некоторое время спустя он уничтожил деревню, где жила моя семья. Понятно теперь, что нас связывает?
Ресан кивнул, да и кто бы ни понял:
– Долг крови.
– На самом деле, - тихо сказал Венд, - за тот прежний обман я ненавижу его так же сильно, как за смерть родителей. Мы ведь смешали кровь, как побратимы, но под маской друга, человека, за которого я готов был умереть, скрывалось чудовище.
Интерлюдия 3 .
Мир не обрел правильность. Иногда в глубине души Существо начинало сомневаться, случится ли это вообще. Мир вел себя не так, как должно. И маленькие двуногие, которых Существо увидело, тоже повели себя не так.
Сперва Существо обрадовалось, встретив их. Они выглядели почти как те, что служили Существу в Просторной Пещере, принося вкусную еду. У каждого - две руки и ноги, круглая голова со смешным мехом на макушке и маленький рот с крохотными зубами, непригодными для настоящей пищи. Слабые бесчешуйчатые тела закутаны в ненастоящую кожу, ведь собственная кожа маленьких двуногих слишком тонка для внешнего мира. Существо даже вспомнило название этой ненастоящей кожи - одежда.
Но найденные Существом двуногие не умели говорить. Они издавали невнятные звуки, пронзительные и резкие, и не захотели исправиться, даже когда Существо обратилось к ним на правильном языке.
Едва увидев Существо, они повскакивали со своих насестов вокруг огня и заметались по поляне, их голоса зазвучали еще громче, еще пронзительней, еще неприятней. Существо расстроилось. Оно что-то сделало не так?
А потом глупые двуногие стали кидать в Существо палки! Сперва длинные и тяжелые, потом маленькие и острые. Это было не больно, но очень и очень обидно.
Существо рассердилось. Это чувство оказалось неприятным, и поэтому Существо рассердилось еще сильнее. Оно поднялось на дыбы, увеличилось в размере, и, распрямив кольца Своего тела, обрушилось на неправильных двуногих. Те бросились врассыпную. Существо, осознав ошибку, для второго удара прицелилось точнее, выбрав самого громкого двуногого... И услышало слова на правильном языке:
"Прошу Тебя, остановись!"
Существо извернулось в середине прыжка и посмотрело в ту сторону, откуда донесся голос. Там стоял такой же двуногий, как и эти неправильные, только мех на его голове казался совсем белый. И он говорил!
"Они плохие, - пожаловалось Существо.
– Они кидали в Меня палки!"
"Они глупы, - сказал правильный двуногий.
– Они будут наказаны".
"Идем со мной," - добавил он.
"Я хочу вернуться в Просторную Пещеру, - возразило Существо.
– Я хочу правильных маленьких двуногих, говорящих на правильном языке, которые станут ухаживать за мной. Я никуда не хочу идти".
"Понимаю, - проговорил правильный двуногий.
– Но для этого требуется время. Идем со мной, я позабочусь, чтобы за Тобой ухаживали правильно".
Существо заколебалось. Оно помнило понятие "времени". Для самого Существа оно не имело значения, но двуногие наделяли "Время" силой и властью. Даже самые правильные двуногие, которые заботились о Нем. Они говорили о времени, когда Существо спрашивало, отчего черный мех на их головах становится белым, отчего те двуногие, которых Существо научилось узнавать среди прочих, вдруг переставали приходить к Нему. В первую очередь двуногие служили Времени, и Существо ничего не могло с этим поделать.