Дар демона

Веденеева Валерия

Юноша затряс головой, не отвечая.

– Ты хоть понимаешь, что скоро умрешь? Превратишься в лед, перестанет биться сердце...

– Нет, - спутник Венда вскинулся.
– Нет! Это какая-то ошибка!

– У тебя температура вчерашнего мертвеца... Куда ты ходил, глупец?
– Венд поставил Ресана на пол и для верности встряхнул за плечи. Даже сквозь материал рубашки чувствовался пронизывающий холод.
– Куда?!!

– К б-богине Льда, - вздрагивая, проговорил тот.
– В-в ее храм... Я гулял по городу и зашел...

Воин грубо выругался и оттолкнул мальчишку.

– Венд?

– Ты же

служишь Солнечному. Как ты вообще додумался идти к Ледяной Богине?

– Я... мне скучно было... я не подумал...
– юноша вновь уставился на руки. За несколько минут разговора вены, казалось, проявились еще сильнее. Венд молчком вздернул один из рукавов рубахи Ресана: прозрачность заканчивалась сразу над локтем, но и выше обычную человеческую плоть уже пронизывала сеть расползающегося льда. С другой рукой оказалось то же самое. Воин отпустил рукав и отступил в сторону.

– Одевайся!
– приказал мрачно.
– Поживее.

Юноша подчинился, не споря.

– Куда мы идем, Венд?
– Ресану приходилось почти бежать, чтобы поспевать за воином, чьи пальцы клещами впились в его запястье.
– Венд!

– В храм, - коротко бросил тот. Стоило бы взять коней, но ночью в Радоге передвигаться верхом позволялось только рыцарям Гиты и городской страже. Местные власти еще могли сделать исключение для благородного нобиля со свитой, но никак не для простого наемника и мальчишки.

– В какой храм?

– Храм Солнечного, - Венд остановился и развернул Ресана к себе лицом.
– Ты хоть не придуривался, когда называл его своим богом?

– Нет, нет, это правда!
– лицо юноши жалобно сморщилось, в глазах блеснули слезы.
– Они очень рассердятся на меня?

– Кто?

– Жрецы Солнечного.

– Раньше следовало думать, - припечатал воин, возобновляя шаг. Ресан тихо всхлипнул. Венд вздохнул, чувствуя, как наваливается копившаяся столько дней усталость. Если бы он не пошел сегодня в храм, позволив себе отдохнуть хотя бы день, то и Ресан не забрел бы к богине Льда и не превращался бы сейчас в ледяную статую.

Над Радогой уже сгущались сиреневые сумерки, улицы почти обезлюдели, лишь кое-где торопились домой припозднившиеся горожане. Процокали по мостовой копыта - мимо ехали стражники.

– Эй, ты!
– окликнул один из них Ресана. Тот поднял голову.
– Все нормально, малой?

Венд разжал пальцы, отпуская запястье мальчишки: разбираться с охранителями порядка, заподозрившими неладное, не хотелось.

– Да, господин, все в порядке, - торопливо ответил Ресан на вопрос стражника. Тот кивнул, удовлетворившись ответом, и добродушно посоветовал:

– Ночью лучше сидите дома, неспокойное сейчас время.

Венд проводил стражников взглядом, потом обернулся к парню:

– Жрецы тоже говорили про неспокойное время. Прибавь-ка шагу.

Вопреки опасениям Ресана жрец, вышедший им навстречу и молча выслушавший его сбивчивый рассказ, не стал ни укорять, ни грозить карами. Лишь тяжело вздохнул и объяснил: ледяное проклятие снимается в течении трех дней, все это время юноше придется провести в храме.

Глава 16

Альмара поселили в маленькой комнатушке под самым чердаком. Окно выходило на восток и, в отсутствии занавесок, утренние лучи первым делом падали на маленького постояльца, освещая потрепанное одеяло, натянутое по самую макушку, скользили по старому соломенному тюфяку, лежащему прямо на полу, без всяких излишеств наподобие кровати.

Впрочем, первые дни после лесных ночевок даже эти условия казались юному Темному верхом роскоши. Прежняя жизнь вспоминалась как сон, как рассказанная на ночь сказка. Реальность же - этот старый дом, наполненный людьми. Жили тут оружейник с женой, их сыновья и дочери, подмастерья, появлялись гости - приходили часто среди ночи, пережидали день, потом исчезали. Очень много людей для такого небольшого, всего-то на десять комнат, дома. Вернее, очень много оборотней, а человек только один - он сам. Страха мальчик не испытывал, лишь любопытство, но, как оказалось, в своем быте окружающие мало отличались от обычных смертных. Разве что младшие дети хозяина, играя, не делали различий между волчьей и человеческой ипостасями, да в глазах остальных порой вспыхивали желтые огни.

Кирумо Альмар почти не видел: подросток приходил только ночевать, остальное время пропадал по таинственным делам, никак не объясняя свое отсутствие.

Шел пятый день пребывания мальчика в доме Та-Кона, когда ему, изрядно скучавшему взаперти, впервые пришла в голову мысль забраться на крышу. Старший подмастерье, у которого Альмар спросил разрешение, лишь пожал плечами:

– Постарайся не упасть на мостовую, нам некогда отскребать камни от твоих внутренностей.

Наверху оказалось холодно и солнечно, дул ветер, пробирая насквозь. Мальчик прикрыл чердачную дверь и осторожно ступил на влажные черепицы - наследство ночного дождя. Глубоко вздохнул, запрокинул голову, подставляя лицо солнечным лучам, раскинул руки в стороны. Казалось, свет вливает в него живительные силы, дает ему что-то еще, не имеющее названия, но очень важное.

– Ты светишься, - сказал за спиной удивленный детский голос. Альмар вздрогнул, резко развернулся, едва не потеряв равновесие на покатой черепице, и оказался лицом к лицу с голубоглазой девочкой лет семи, одетой в изящное светлое платье из каганатского шелка. В длинной косе, обернутой вокруг головы, блестела жемчужная нить. Судя по всему - дочь богатых нобилей. Что она делает здесь, на крыше дома в квартале ремесленников?

– Странно, - продолжила та задумчивым тоном.
– Я вижу - ты Темный, ты не должен любить солнце и тем более светиться.

– А ты в этом разбираешься?
– спросил мальчик.

– Конечно, - уверенно кивнула та.
– Я...

– Нита, - укоризненный голос, на этот раз принадлежавший взрослому, прервал ее на полуслове.
– Ты докучаешь человеку. К тому же нам пора.

Альмар завертел головой, но в этот раз источник голоса не обнаружил. Девочка между тем недовольно топнула туфелькой, черепица под ногой опасно скрипнула:

– Вот так всегда, стоит мне познакомиться с кем-нибудь интересным...

– Нита!
– бесплотный голос стал сердитым.