Дар мертвеца
Шрифт:
Такого человека, как Холден, невозможно запугать. Его нельзя заставить прийти к тебе. Если уж он выжил после пыток…
Тогда чего он хочет? Что Холден ценит больше всего?
На этот вопрос ответила его жена. Он жаждет мести. Он хочет, чтобы Фиону повесили и его жена мучилась, зная, что в ее власти было спасти несчастную.
Ратлидж лежал в постели, положив руку на лоб, и обдумывал все с начала до конца.
«Так тоже ничего не получится, — возразил Хэмиш. — Он скажет, что защищал свою жену».
«Да. Он может так сказать. И Оливер
«Слишком уж рискованно!»
«Я могу за себя постоять!»
Хэмиш рассмеялся: «В темноте ты ничего не можешь сделать. У тебя нет такого опыта, старина!»
«Я полз по ничейной земле в ту ночь в пятнадцатом году и нашел спрятанное пулеметное гнездо. Они не слышали, как я приближаюсь».
«Сейчас совсем другое дело».
Ратлидж встал, оделся и спустился позавтракать.
Ему позволили повидаться с Фионой. Он сказал инспектору Оливеру и Принглу, что уезжает из Данкаррика и хочет в последний раз воззвать к совести обвиняемой.
— Я пришел попрощаться, — сказал он, войдя в камеру, но при этом выразительно поднес палец к губам, приказывая Фионе молчать. — Перед тем как я уеду, я должен в последний раз обратиться к вам… ради леди Мод Грей и ее дочери…
Услышав, как шаги Оливера затихли вдали, Ратлидж подошел к Фионе и взял ее за руки.
— Я знаю, кто такая миссис Кук, — тихо сказал он. — Я говорил с ней.
— Нет, не может быть!
— Фиона, послушайте меня. Времени у нас совсем немного. Я знаю, что задумал ее муж. И что он хочет сделать с вами. Вас принесли в жертву. И набросили вам на шею петлю. Вас обвиняют в убийстве, он хочет через вас погубить Маделин Холден, наблюдать, как она мучается. Но вам неизвестно еще кое-что. Элинор Грей тоже убил он. И в горах нашли ее останки. Холден, не задумываясь, убьет снова. Убийство для него не составляет труда. Он погубит и мальчика, но его смерть не будет ни быстрой, ни милосердной.
— Я спасла Иена…
— Я знаю, что вы сделали. Но миссис Холден до смерти запугана. Вы меня понимаете? Каждый день муж терзает ее своими подозрениями, сомнениями и гневом. Когда я поднял ее на руки и нес в приемную доктора Мерчисона — она потеряла сознание, — она была так худа… я испугался, что сделаю ей больно!
— Я думала… я была уверена, что ее он и пальцем не тронет!
— Он и не трогает. Во всяком случае, физически. Но сделал ее жизнь невыносимой. Он высасывает ее силы. Когда-нибудь она захочет умереть. И умрет. От собственной руки.
— Не говорите так, я не вынесу! — воскликнула Фиона.
— Вам нужно услышать правду, всю правду. От начала и до конца.
Ратлидж рассказал ей все, что знал. Не утаил ничего.
Фиона слушала молча, не задавая вопросов, время от времени кивая. Она понимала, куда он клонит. Соглашалась с каждым словом и, в свою очередь, доверялась ему.
— Подождите до вечера, — попросил Ратлидж, когда рассказ был закончен. —
— Они захотят поехать прямо к…
— Нет, им придется для начала поговорить с прокурором. Если нужно, намекните, что вы надеетесь хоть одним глазком увидеть мальчика.
Она покачала головой:
— Нет. Этого я им не скажу. Я не воспользуюсь Иеном!
— Фиона, ваш рассказ должен звучать правдоподобно. Я хочу, чтобы Холдену передали, что происходит. Я хочу, чтобы он в это поверил. Только так можно заставить Оливера и остальных понять, что их использовали. — Ратлидж добавил после паузы: — И последнее. Миссис Холден не назвала мне имени отца. И я на нее не давил. Но теперь мне нужно его узнать. Его имя — последняя, решающая улика.
— Это не мое дело… — начала Фиона.
— Фиона… — Ратлидж помолчал и продолжил: — Холден необычайно умен, он непременно обратит все в свою пользу, придумает, как погубить мальчика. Мы должны увезти Иена Маклауда из Данкаррика, подальше отсюда. Завтра же.
— Его отец умер… Он ничем не может вам помочь!
— Не важно! Даже имя мертвеца обезопасит ребенка. У миссис Холден нет родных, но у отца Иена они, возможно, есть.
Фиона прикусила губу и долго молчала. Наконец, борясь со своей совестью, она сказала:
— Вы поклянетесь… своей честью… что никому этого не скажете, если не крайняя нужда?
Ратлидж кивнул.
— Он был морским офицером. Его фамилия Тревор. Сердце в груди у Ратлиджа перевернулось.
— Не может быть!
— Вы сами спросили…
— Я… Росс Тревор?! Фиона, вы совершенно уверены, что Иен — его сын?
Она испугалась:
— Зря я вам сказала… Так и знала, что не нужно было…
— Наоборот. Это… очень хорошая новость. Я рад за него. — Ратлиджу показалось, что мальчик совсем не похож на Росса… Потом он вспомнил: глаза! У него те же глаза, которые меняют цвет в зависимости от освещения. — Я рад за него… — повторил он, еще не зная, как отнесется к новости Дэвид Тревор. Неужели и он, как прокурор-фискал, откажется смириться с решением сына полюбить чужую жену?
Хэмиш напомнил Ратлиджу: человека, который так тяжело оплакивает сына, нельзя огорошивать. Придется как-то осторожно подготовить его… Но Мораг мальчика полюбит. Ведь Мораг тоже оплакивала Росса.
— Вы обещали! — взмолилась Фиона, неверно истолковав его внезапное замешательство.
— Я сдержу слово. — Придется убедить миссис Холден, чтобы она поехала к Дэвиду Тревору, как только Алекса Холдена отдадут под суд.
«Ты забыл о Фионе… — обругал его Хэмиш. — Ты ведь обещал позаботиться о том, чтобы ребенка вернули ей!»