Дар полночного святого

Бояджиева Мила

Откинув голову на высокую спинку, Денис смаковал вино и разглядывал Аню прищуренными дерзкими глазами. Звонок телефона показался оглушительным. Она сорвалась с кресла, но тут же овладела собой, подошла с неторопливостью первой леди, взяла трубку и повернулась к Денису спиной. Вырез на платье оказался шокирующим, притягивающим взгляд. Совершенно голая, красиво выгнутая спина с чуть выступающими бугорками позвонков и нежной выемкой в пояснице, переходящей... Вдруг что-то произошло - из гордой эта влекущая спина превратилась в обиженную. Женщина слушала и коротко произносила: "Да!

Да. Да...". Положив трубку, она вновь выпрямилась, вскинула руки, поправила высоко на затылке сколотые гребнем волосы. Обернулась с улыбкой на устах. Странной улыбкой:

– На сегодня я тоже свободна. Во всяком случае, на ближайшие два-три часа.

Денис не понял, что за интонация прозвучала в её словах - обида, скрытое беспокойство, призыв?

– У Михаила Сигизмундовича заболел животик?
– Трагически ахнул он. Какое несчастное совпадение.

– Очередной приступ деловой активности. Ты же понимаешь, любимая работа, бизнес. После того, как Миша пережил "наезд", он как одержимый борется за свои права. Мне это нравится, хотя я боюсь И не все понимаю.

– Что ж тут понимать? Мы - партнеры. Один - увлеченный и ответственный - сражается за процветание концерна. Другой - ленивый ловелас - сидит в это время у камина с его женой. А боятся не надо - Наш Мишутка зверь хищный, сам кого хочешь прижмет.

– Ты сегодня злющий. Я же знаю: шутом прикидываешься, что бы не кусаться.
– Аня пристально посмотрела в красивое, некогда столь притягательное лицо.
– С Михаилом не ладите?

– Холодно... не угадала. Хотя, верно - зол, раздрызган, завистлив синдром амбициозного неудачника. Но с господином Лешковским никаких потягушек нет... Майкл - крепкий мужик. Понимаешь? Опереться можно, но не дай Бог поперек дороги встать... Ты с ним лучше не спорь.

– Мы никогда не спорим. Муж только намекнул - и я Карлоса не пригласила.

– Не любит твой благоверный голубеньких. И красных, и коричневых...

В гостиную заглянула Верочка:

– Что ж за стол не садитесь? Есть примета - как сядешь, сразу опоздавшие явятся.

– Правда.
– Аня поднялась.
– Пора приступать. Садись, мам. Я сама разогрею рябчиков.

– Ни в коем случае!
– Верочка отказалась от пододвинутого Денисом стула.
– Есть не хочу. Пока готовила - напробовалась. Мешать не буду, лучше у себя телевизор посмотрю.

– Отдыхай пока Михаил не явится, а вы, господин Южный, открывайте шампанское, - невесело распорядилась Аня.
– Может, действительно, кто-нибудь прибудет.

Денис наполнил бокалы и встал:

– Разрешите произнести?.. Ладно: может, я и полное фуфло, но дама, что сидит напротив меня - бриллиантик. Нет - бриллиантище! Ой, ослепну. Сверкай, малышка. Оправа не так уж и важна. По большому счету, за тебя! Позвольте?
– Щелкнув зажигалкой, он зажег свечи. Потом быстро выключил большую люстру.
– Предполагалась, насколько я понял, такая мизансцена, хозяюшка?

– Точно. Торжественный ужин для двух любящих пар.

– Сдается мне, что осталась одна и уж точно, любящая... ну, ты знаешь, как я к тебе всегда относился...

–

Ешь. Не пойму, отчего ты пьян? Мелешь чушь.

– Пьян от волнения. Не поверишь, - давно ждал подходящего случая. И вот.
– Денис развел руки, словно охватывая пространство с зыбкими тенями, искрящимся хрусталем, желтыми цветами в низких вазах и сидящей напротив молодой женщиной.
– И вот - он настал - тот самый момент истины.

– Давай, лучше помолчим, пожуем. Карпы в сметане.
– Аня не подняла глаз от тарелки.
– Можно подавиться рыбной косточкой... А можно и по физиономии схлопотать. Ведь я тоже давно ждала случая... Ах, извини... кто старое помянет - тому глаз вон. Признаюсь только: наивная девочка была жутко влюблена в дачного соседа Дениса, который как-то дождливой ночью выловил в луже обомлевшую глупышку и привез к себе. Она была счастлива. Это было давно и не правда. Все.

– Нет, не все... Странное у тебя представление о любви, детка. Ты проводишь ночь со своим Ромео, первую девичью ночь. А на следующий день, узнав, что его прихватили менты, - исчезаешь.

– Что?!
– Аня уронила нож.

– Еще сказала что-то про подонка, замешанного в грязных махинациях. "Подонка, от которого тебя тошнит". Я это хорошо запомнил, - скрипнул зубами Денис.
– Алина мне все точно изобразила. Ей-то я наверняка нравился. Очень старалась девочка вытащить из беды бедолагу и успокоить. Ее отец все связи задействовал. Мой тоже. Но я и попался-то по-глупому. Разобрались, отпустили. Ты уехала, и Алина не дала мне умереть от отчаяния... я как-то сознательно путал вас, что бы усилить кайф или приглушить боль. Тогда, на чердаке, я воображал, что сжимаю в объятиях тебя. И потом, когда предложил руку и сердце Алиной. Как же вы фантастически были похожи...

– Перестань. Я не слушаю.
– Аня зажала уши ладонями.
– Ложь, клубок лжи. Не знаю и не хочу знать, кто запутал ниточки. Ясно одно - прошлое не вернешь, да и ни к чему. Я только теперь поняла, как счастлива. Счастлива, что все сложилось именно так, что рядом со мной Михаил. Ведь Алине с тобой не сладко, Ромео.

– Это удар ниже пояса...
– Денис поднялся.
– А, знаешь, ты права - не стоит ничего ворошить. Пусть будет лишь миг "между прошлым и будущим". Ослепительный миг! Снег вокруг и рядом фантастическая женщина, называющая меня, пусть лицемерно, другом... Могу я попросить тебя об одной услуге, нежная? Поставь тот танец, что был на свадьбе.

– Вальс? "Лав стори"?

– То, что ты танцевала на сцене в розовом платье.

– Не знаю, где эта запись. Давно забросила куда-то. У нас с лицеистами другая программа.
– Подойдя к музыкальному центру, Аня перебирала диски. Оркестр Джеймса Ласта, Поля Мориа устроит? Михаил любит старые мелодии, то, что было модно в семидесятых.

– Помню, помню: "Мельницы моей мечты", - прислушался Денис.
– Потанцуй со мной.

– Ты не умеешь.

– Тогда просто постой рядом. Положи руки на плечи и постой. Можешь закрыть глаза, если мой вид так невыносим. А я тихонько помечтаю.