Дар
Шрифт:
Джуд смотрит на меня, разочарование мелькает на его лице.
— Разве это имеет значение, Лекси? Разве название места, куда я тебя везу, имеет какое-то значение?
Я пожимаю плечами и смотрю себе под ноги.
— Пожалуй, нет.
— Тогда просто наслаждайся этим. — Он делает шаг к входной двери, и парень, одетый во все черное, отступает в сторону, когда Джуд открывает дверь. Черный лимузин ждет нас.
Я делаю глубокий вдох, закрываю глаза и поднимаю голову к небу.
— Пахнет дождем, — шепчу я. — Я люблю запах дождя на свежескошенной траве. Именно такой запах.
Этот запах опьяняет. Это напоминает мне о летних дождях и папе, косящем газон, в то время как мама и я сидим на заднем крыльце, наблюдая за ним. Он напоминает мне холодный арбуз и домашний лимонад. Он напоминает мне о доме.
О месте, куда я больше никогда не попаду.
Печаль омрачает каждое прекрасное воспоминание. Моя шея деревенеет, по щекам текут слезы.
— Лекси, ты в порядке? — спрашивает Джуд, подходя ближе.
— Ты мне купил так много, а ты купил мне солнцезащитные очки?
Я держу голову опущенной, потому что не хочу, чтобы он видел, как я грущу из-за него.
— Нет.
— Купишь мне сегодня, — резко говорю я. Я быстро вытираю глаза, выпрямляю спину и поднимаю подбородок.
Он не сломает меня.
— Конечно, — отвечает Джуд. Его голос полон беспокойства.
— Это не просьба. — К черту. Мне нужны мои родители, мне не нужен он.
Водитель усмехается, и Джуд резко поворачивает голову, чтобы посмотреть на него. Он сжимает челюсти, его квадратный подбородок становится каменным.
— Садись в машину, Лекси. — Я проскальзываю внутрь, и он захлопывает дверь с такой силой, что машина вздрагивает.
Грусть, которую я пыталась сдержать, сменяется страхом. Джуд подходит к водителю, хватает его за шиворот и ударяет головой о капот, заставляя машину снова вибрировать.
— О боже! — визжу я от ужаса и прижимаю руку ко рту. Я просто не могу отвести взгляд. Джуд поднимает голову парня, вцепившись в его волосы; потом снова и снова бьет его лицом об капот.
— Джуд! — воплю я.
Он перестает бить парня и смотрит на меня через окно.
Все мое тело дрожит от страха и ужаса. Лицо Джуда смягчается, когда он видит мой страх. Избитый Джудом парень соскальзывает по капоту на землю, совсем как в кино, и Джуд отступает от него на шаг. Он поправляет свой сшитый на заказ пиджак и расправляет плечи, не сводя с меня глаз. Повернув голову, сплевывает на землю. Он тяжело дышит, смотрит на дверь, прерывая зрительный контакт со мной на долю секунды, и дает кому-то указания.
Он подходит к задней части машины, открывает дверь и проскальзывает внутрь.
— Прошу прощения, что тебе пришлось это увидеть, — легко говорит он.
Я отодвигаюсь от него как можно дальше и прижимаюсь к противоположной двери. Я так близко, что почти вжимаюсь в нее.
— Ты избил его, — шепчу я потрясенно и испуганно.
— Да, — уверенно отвечает он.
— Из-за меня. Это была не его вина, Джуд, а моя. Тебе не следовало… — я больше ничего не говорю, только указываю вперед.
— Это не имеет к тебе никакого отношения. — Он вытирает руки о свои дизайнерские брюки и наклоняется к бутылке с янтарной жидкостью, наливая себе в бокал.
Трясущимися руками я выхватываю его и выпиваю, не дожидаясь, пока он что-нибудь скажет. Осушив бокал, я протягиваю его Джуду.
— Он рассмеялся, потому что я вела себя с тобой, как упрямая дура.
— Он сам напросился.
Он наливает еще бокал и предлагает мне, но в горле жжет — ведь вообще-то я не пью. Я качаю головой и смотрю в окно. Я слышу, как захлопывается водительская дверь, и смотрю вперед, замечая, что водитель — не тот парень с разбитым лицом.
— Что… с тем… — я сглатываю слезы и стараюсь держать себя в руках. — С ним все будет в порядке?
Я едва могу смотреть на Джуда, он показал мне ту свою сторону, от которой у меня бегут мурашки страха. Он пожимает плечами и одним движением опустошает бокал.
— Что бы с ним ни случилось, это не твоя вина, а его.
Я борюсь с чувствами, бушующими внутри. Я скучаю по своим родителям, я хочу уехать, и теперь при мне избили парня только за то, что я вела себя, как идиотка.
— Это неправильно, Джуд, все это ненормально, — рыдаю я, уткнувшись лицом в ладони. — Это слишком для меня, я не могу.
— Эй, — говорит он, обнимая меня и притягивая к себе, но стараясь не касаться моей голой кожи.
— Пожалуйста, не надо, — умоляю я. — У меня в голове полный хаос. Все это одна огромная куча дерьма.
— Ты знаешь, куда ехать, — говорит Джуд водителю. Он поднимает перегородку, а я продолжаю плакать.
Он обнимает меня еще крепче, и как бы я мне ни претила мысль о том, что он — единственный, кто может меня утешить, я нахожу утешение в его тепле. В тепле монстра.
— Джуд, я изо всех сил стараюсь все не испортить. Но ты не можешь делать такие вещи и не ожидать от меня реакции. — Я указываю назад, в сторону дома. — Это слишком. Мне только что исполнилось семнадцать, и я все еще не знаю, что со мной произошло. Пожалуйста, я не могу этого сделать, — рыдаю я у него на груди.
Он обнимает меня крепче и гладит мои волосы.
— Ты можешь. — Он целует меня в макушку.
— Я так тебя ненавижу.
— Я хотел бы верить тебе, но не верю, — он снова целует меня.
Мои слезы не прекращаются, и я хочу, чтобы он отпустил меня. И в этот момент я осознаю, что он никогда этого не сделает. Если я и выйду отсюда, то в мешке для трупов.
Рыдая у Джуда на груди, крепко зажмурившись, я от души жалею, что получила этот дурацкий дар, проклятие моего существования.