Дар
Шрифт:
Ты и представить себе не можешь, как долго шла подготовка к твоему первому… ну, назовем его «сновидению». А когда тебе было решено даровать крылья, не придумали никакого гуманного способа это сделать. Люди так устроены, что им проще один раз увидеть, чем сто раз услышать. Они просто начали у тебя расти, как и сила, которую ты получила вместе с ними и это не только способность видеть ближайшее чужое будущее. С каждым днем твои силы растут и ты чувствуешь это так же отчетливо, как и рост крыльев. Кстати говоря, могу тебя успокоить, они больше не будут беспокоить тебя, так как
Дальше ты знаешь все, о том, что с тобой произошло. Не знаешь - с какой целью. Внесу немного ясности.
Чтобы в дальнейшем помогать людям справляться с их болью, ты должна понимать то, что они чувствуют. Иногда мало сказать «я знаю, как тебе сейчас». Люди не верят ПУСТЫМ словам, они должны видеть свою боль в твоих глазах. А ты никогда не сможешь понять человека, который не знает, как ему жить дальше, после потери любимого, родителей, друга, пока сама через это не пройдешь. Именно по этой причине ты, нет, тебе предоставили возможность прочувствовать ВСЁ. Но не более.
К событиям последних дней никто кроме тебя самой не причастен. Никто не собирался превращать твою жизнь в Ад, как ты считаешь. Но и никто не гарантирует тебе Рай на Земле.
К происходящему нужно относиться только как к происходящему. К случившемуся, как к прошлому, которое не изменишь. А будущее каждого из нас зависит от каждого из нас. Человеку даны пути, а он уж выбирает, по какому из них шагать. Выбор всегда остается за самими людьми, если это не касается смерти. Хотя с каждым годом все большее количество людей берет на себя и это.
В общем, не стану запутывать тебя еще больше. Того, что я изложил, уже в избытке хватит на не один взрыв в твоей голове. Если конкретно - Сара, не пытайся свести счеты с жизнью, тело изуродуешь, станешь калекой, в полной мере прочувствуешь огонь на коже и не только, но не умрешь. Это я тебе точно говорю. Думаю, ты уже должна понять - мне нет смысла обманывать тебя. Я желаю тебе только лучшего.
ПРИМИ, ПОЙМИ, РАЗВИВАЙ - эти слова должны стать девизом для тебя на ближайшее время. То, что у меня не получилось передать словами, многого я и сам не знаю, ты совсем скоро увидишь во сне, после которого во всем разберешься.
С любовью, твой прадедушка Гавриил».
Мысли, слова и образы, в который раз перепутались в моей голове. Одно я уяснила точно - поджигать себя не стоит. Влачить свое существование в еще более уродливом обличье нежели сейчас будет чересчур.
– Неужели мне даже умереть не дадут? И почему, скажите, все вокруг твердят, что я кому-то что-то должна?
– кричу в потолок, который ни в чем не виноват.
– Почему это я ДОЛЖНА спасать чужие души, когда и свою-то, которую неделю подряд, не могу вытащить из беспросветной черной дыры? Почему я?..
Сижу в полумраке собственной комнаты час, два, а может десять, не знаю. Вот только сил подняться с дивана и сделать хоть что-то, просто нет. Как оказалось - у меня отобрали не только право на собственную
Нахожу в кармане куртки мобильный.
Галерея.
Масик.
– Как же я тебе сейчас завидую…
Целую любимую улыбку. Большим пальцем касаюсь до боли знакомых черт лица. Опять целую. Прижимаю телефон к груди и сворачиваюсь на диване привычным клубочком. Огромные крылья тут же накрывают меня, нежно и ласково, как должно быть любящие мамы укутывают перед сном своих малышей, но мне это не знакомо. Иногда так делал Макс, но и этого уже никогда не будет. Крылья мое проклятие, но, похоже, это то немногое, что у меня осталось.
Выбора нет. Выхода нет. Принять, понять, развивать.
Что ж, попробуем, терять мне нечего, а если жить предстоит не столько, сколько хочется, а сколько кем-то там отведено, нужно занять это время чем-то, пусть даже и принятием себя такой, какая есть. Вот только не сегодня. Сил нет. Для одного дня слишком много впечатлений и потрясений. Глаза закрываются сами по себе.
Глава 31
– Что за бред ты несешь?
– Это не бред. Просто все случилось не так, как ты ожидала, поэтому тебе сейчас тяжело понять, что на этом жизнь не заканчивается…
– Что ты такое говоришь? Чего я ожидала? Ты считаешь, что я растила ребенка, представляя себе ее смерть, так, что ли?
– Нет, конечно, просто все привыкли, что родители уходят первыми, а не дети. Но…
– Послушай меня, милочка. Я не знаю, какой червяк съел твой мозг и точит твое гнилое сердце, но ты не вправе раскрывать свою пасть. Я растила свою Дэйю шесть лет! Я вскормила ее вот этой самой грудью, когда мне самой доставалось не больше одного черствого куска хлеба на день. Я заплетала ей косы вот этими руками. Я читала ей сказки тем же ртом, из которого сейчас на тебя обрушиваются самые скверные слова. Да простит меня за это господь. Я любила ее тем самым сердцем, которого у меня больше нет. И ты берешься объяснить мне, что на этом моя жизнь не заканчивается?
Высокая темнокожая женщина лет тридцати с небольшим красноречиво сопровождает каждое свое слово жестом, я же скромно стою напротив, терпеливо выслушивая оскорбления.
Я мулатка. Моя кожа - шоколад. Мои глаза - уголь. Мои волосы - ночь. Мои губы - мясистый сочный помидор. Тело подтянутое, но вместе с тем упитанное, лоснящееся, как у водяной выдры. Одета я так же скромно, как и моя собеседница - в серый льняной сарафан без бретелей, перетянутый на талии грубой веревкой выполняющей функции пояса, и старенькие вьетнамки. Я - не я, но в то же время понимаю, что это Я.
Местность мне знакома, я уже бывала здесь ранее, только не наяву. В прошлый раз, когда имела возможность наблюдать за красотой практически девственной природы, на этом самом берегу бабочка унесла на своих прекрасных крыльях жизнь маленькой девочки с глазами самого черного кофе и звонким заразительным смехом. Сейчас же, судя по всему, я общалась с ее матерью.
В этот раз я не вижу ни золотого песка, ни бескрайнего неба, ни кусочка морской глади. Я в одном из тех самых домиков, которые в прошлый раз только имела возможность заприметить в сказочно красивой зелени.