Дартмур
Шрифт:
— Ничего не меняется, — покачал головой Билл и закинул руку на плечо. — Рад снова тебя видеть!
Его улыбка ослабила натянутый узел напряжения.
Феликса тоже соскучилась. Стоило сказать всего несколько слов, он ведь лучший друг, но слова застряли в горле и не вылетели.
— Как прошли каникулы? — спросила вместо этого.
Розовые волосы Фанни, собранные в два девчачьих хвостика, смотрелись нелепо в готическом зале архитектуры тринадцатого века. Разве что с витражами на окнах немного сочетаются.
Ник
Тим выделился. Действительно сумел ввергнуть в шок. Ни одной татуировки, вытащил пирсинг из ушей и носа. Он говорил, что хочет свести все, наделанное по глупости. Правда, никто не верил, что он все-таки решится.
— Отстойно, — Фанни оседлала скамейку. — Почти все лето прожили у тетушки Мириам. Она такая зану-уда-а… Думала, не доживу до отъезда. Сдохну на заднем дворе.
Понимающие улыбки друзей радовали Фанни. Каждые каникулы как чертово испытание. В Дартмуре, не сладко, но по сравнению с домашними… тут хотя бы есть друзья.
— Я проехался с братом по Италии. Нормально, — пожал плечами Тим, завершая скупой рассказ.
Все посмотрели на Эмбер.
— Скучно, — она накрутила кудрявый локон на палец.
Никто не распознал лжи, не заметил бегающего взгляда. Внимание перешло к Нику.
— Нихрена интересного, — он хлопнул себя по коленке. — Я все лето просидел под домашним арестом.
— Опять взорвал машину? — хохотнул Билл, припоминая старую историю. Небольшая шалость, закончившаяся пожаром.
— Не… Спустил отчима с лестницы, когда тот пытался вынести мамино золото.
О непростых отношениях в семье Ника знали все. Он искренне любит и ценит мать, а она, почему-то, верит словам мужика, а не сына.
Чтобы скрыть неловкость, Билл взял слово:
— А я познакомился с тремя крутейшими девчонками и мы замутили тройничок!
Одобрительные возгласы полетели от парней, пока подруги посмеивались с легким шоком. За последние годы они слышали много разных и историй и удивляться, кажется, уже нечему.
— А ты, Феникс? — Фанни крутила хвостик, игнорируя Билла, который лез к ней с вопросом, хочет ли она в следующий раз присоединиться к нему и стать четвертой. — Отстань, Билли. Твой огурчик мне неинтересен. Так что у тебя?
Феликса не спешила отвечать, зная, что так это все не закончится.
— Огурчик? — возмутился Билл. — Огурец, как минимум! Не, вы слышали? Она сказала: "Огурчик"!
— Дурак, — смеялась Фанни вместе с подругами, а Феликса, хоть и улыбалась, пребывала будто бы не здесь.
— У меня тоже ничего интересного. Все как обычно.
Больше Дейвила она не любит ложь. Не разделяя на белое и черное, к ней приравнивается недоговаривание. От этого выкручивает кости, внутренности выворачивает наизнанку, не позволяя дышать ровно. Язык присыхает к небу, горло жжет и саднит, будто она сутки пела арию, хотя совершенно не умеет петь.
Никто не заострил внимания на таких мелочах, доверяя друг другу, ведь если бы было что-то по-настоящему важное и значимое, они бы обязательно поделились. По крайней мере, они в это верили. К тому же, у нее действительно не произошло никаких значимых событий. Разве что очередная неудавшаяся попытка навестить сестру в Швейцарии, но и тут нечего рассказывать.
Низкий голос профессора Брауни перекрыл гогот парней.
— Мисс Фоукс, профессор Горденгер просит вас зайти. Немедленно.
Переглядывания стали обычным делом. На протяжении учебного года большая часть времени проводилась именно за этим занятием. Неловкие фразы, долгие разговоры, личные и общие проблемы — все сопровождалось неизменным обменом взглядами.
Феликса поднялась, не совсем понимая, чего от нее хочет профессор. Год только начался. Наверное, за опозданием последует выговор.
Профессор Брауни ушел. В конце коридора мелькнула широкая спина, затянутая в твидовый пиджак, и исчезла. Друзья пожелали удачи подруге, и она покатила за собой чемодан по полупустому коридору.
Дребезжание колесиков снова стучало отбойным молотком по натянутым нервам.
Надо быть спокойнее. В первый день пребывания в школе точно не стоит бояться вызова Горденгер.
Два лестничных пролета остались за спиной. Несколько поворотов и Феликса остановилась у кабинета декана. Занеся кулак для стука, не успела коснуться двери, как та открылась.
Здесь ничего не изменилось за лето. Все те же портреты на стенах, в воздухе витает легкий аромат сандала, из узких окон пробивается свет. Длинная полоса расчертила стол пополам, пока Горденгер не вернулась на стул, перекрыв ее собой.
— Вызывали, профессор?
За лето у нее прибавилось морщин, круги под глазами стали на тон темнее. Все больше волос могли похвастаться серебром, разбавляя темный пучок. Заколка в виде паука красовалась на нем, полностью охваченном длинными лапками.
— Мисс Фоукс, вы не передумали поступать в Университет магии? — скупой на эмоции голос ввинтился в барабанные перепонки.
— Нет, — жадно выдохнула Феликса. — Конечно, нет! Не передумала.
В Дартмуре ее до сих пор держало желание продолжить обучение, развиваться дальше и доказать самой себе, что все мучения того стоили. Что годы угнетения, унижений, ощущения себя отбросом пережиты не просто так.
— Я ожидала такого ответа. Вам известно, что старосты при поступлении пользуются некоторыми привилегиями, увеличивая свои шансы?