Дары Крови
Шрифт:
Крёз вскинул бровь и с усмешкой заметил:
— При встрече мне показалось, что внук предпочитает седло грауха скамье кареты, прям как отец. Я ошибался?
Нумеро сузил глаза, но отмолчался.
Не сдержался он уже во дворе, когда на их глазах стражник помог выйти из кареты какой-то бледной, худой девушке.
— Чтоб вас всех Безымянный побрал! Что всё это значит? Где Лиал?
Кодик обернулся на рык, сделал шаг вперёд и сложил перед собой ладони:
— Господин! Младший господин… — Кодик помедлил, мазнул исподлобья взглядом по стоящим на ступенях
Терсия сквозь зубы прошипела:
— Нумеро, да что с тобой не так? Почему когда дело касается нашего сына, ты допускаешь столько ошибок?
Крёз нравоучительно заметил:
— Как видишь, зять, прав оказался я. Я мог бы дать внуку людей и там, на месте, в Академии, но решил, что будет неправильно перешагивать через отца. Мне без разницы, как ты используешь моих людей. Можешь оставить их себе, заменив ими своих людей на стенах и в патрулях своих земель, можешь отправить их всех моему внуку. Некоторые из них служат Дому Велоз не первое поколение и будут верны и Лиалу. И лучше бы тебе поспешить, потому как до Реола путь с севера неблизкий.
Нумеро покосился на Крёза, натянуто улыбнулся и так же негромко ответил Терсии, что прожигала его взглядом:
— Милая, давай потом, — ткнул пальцем в девушку, которая, как согнулась в поклоне, едва прозвучал его рык, так и стояла. — Так кто это?
Кодик напротив разогнулся, прямо встречая взгляд владетеля своего Дома, и доложил:
— Это сестра нового слуги молодого господина Лиала. Она… условие службы нового слуги. Я привёз письмо от молодого господина, где всё подробно расписано.
Нумеро хмыкнул и повелел:
— Гостью устроить, солдат тоже. Тебя через десять минут жду с докладом и письмом в обеденном зале.
— Слушаюсь, господин.
Уже шагая вверх по ступеням, Нумеро буркнул себе под нос:
— Да что с ним не так? Почему он каждый раз притаскивает домой бабу? Эта хоть молодая…
Пальцы Терсии, которые будто когти, впились ему в предплечье, словно не замечая прочности тела Клинка, лучше всяких слов подсказали ему, что мысли всё же нужно держать при себе, а не произносить их вслух.
— Что не так? Разве не я должна об этом спрашивать, Нумеро? — прошипела Терсия, прижимаясь к нему ещё плотней. — Может, ты делился с сыном опытом своих поездок по королевству? Может, он у тебя набрался этих странных привычек? Ты ничего не хочешь рассказать мне, Нумеро?
— Милая, не здесь.
— А вы, дети, и правда изменились с тех пор, как уехали на север, — задумчиво произнёс Крёз за их спиной. — Сильно изменились.
Терсия вздрогнула, отпрянула от Нумеро, отпуская его руку, и с улыбкой сказала Крёзу:
— Ох, отец, прости, забылась.
— Я заметил, милая, — с такой же широкой улыбкой ответил он ей. — Кто бы мог подумать, что моя дочь в супружеской жизни окажется такой?
Улыбка исчезла с лица Терсии:
— Такой это какой?
— Такой пламенной, дочь, такой пламенной. А ты о чём подумала?
Глава 8
Я
Смирившись, что легко не отделаюсь, снял налобную повязку, привычно проверил состояние шрама — всё в порядке, метки Ребела не видно — зачерпнул из реки снова, на этот раз из-под самых ног, с песочком и ожесточённо принялся тереть лицо.
Пока тёрся, рядом замерли шаги, и Креод доложил:
— Лагерь прочесали — выживших нет. Отправил трёх дозорных, начали собирать ценности.
Я кивнул. Всё верно, задание заданием, похвальба богатством Дома — похвальбой, а здесь и сейчас я могу рассчитывать только на то, что получу сам. Не очень достойно идара шарить по чужим карманам, но иначе никак. Не с денег же хёнбена платить солдатам вдесятеро и одновременно обеспечивать их втрое от других солдат? Креод доложился и умчался следить дальше.
Лицо в глади реки теперь выглядело более или менее чистым, и я поднялся. Повязывая налобную повязку, огляделся, нарочито не обращая внимания на замершего передо мной Ирала.
С каждым заданием выходить без потерь всё сложней и сложней. Уже не получается нагло навалиться вместе с Креодом и вставшим на ноги Илиотом, пройтись неудержимым валом, убивая всех, кто становится у нас на пути.
Теперь приходится использовать и солдат, и реольский огонь, а бывает, и зелье ярости. Всё, как в сражении за принцессу Леве, только разве что без убитых, раненые же не в счёт, если они встанут в строй за десятицу.
И дело не только в том, что каждый раз я выбираю всё более сложные задания, но и в том, что реольцы тоже не хотят умирать просто так — лагеря их становятся всё крупней, на помощь одному атакованному приходит соседний, то и дело в спину норовят ударить их Кровавые, с каждым днём ожесточённость схваток нарастает везде, а не только у меня. Теназ всё ближе.
Ирал как всегда не выдержал, шагнул ближе, мешая размышлять:
— Господин, ну как? Вы ощущаете в себе изменения? Десять идаров, сорок прост…
Я стиснул зубы и оборвал его жестом.
Помолчи, ради Ребела.
Тут же добавил.
В себе ищи изменения, себя спрашивай.
— Господин, отследить изменения в нашей силе сложней, это всё расплывчато и каждый раз нужно проверять на реольце, ведь ваших солдат вы трогать запретили. Но у вас…
Я вскинул пальцы, вновь складывая их в жест.
Замолчи, ради Ребела.
Шагнул прямо сквозь Ирала, заставляя его убраться с дороги, и двинул к солдатам, чтобы дать меньше шанса Иралу на продолжение разговора.