Дары Крови
Шрифт:
Я снова зашёлся смехом.
Тайники? Они рассчитывают отыскать их? Сколько, чтобы собрать все тайны? Десяток? Я и на один наткнулся-то совершенно случайно…
Смех застрял у меня в горле. Вот про случайно я погорячился. Не может быть такого совпадения. Род Денудо хранил какую-то тайну, уверен в этом.
Ирал вдруг шагнул вперёд, выпалил:
— Господин! Я не знаю, почему мы не помним последних лет жизни, битвы Валио против всех королевств, не знаю, почему даже моя память, память наставника, пуста и лишена всех знаний
Я усмехнулся. Жизнь он тратит. Сложный вопрос, можно ли существование в облике тени считать жизнью. С одной стороны, вроде как, тени не раз убеждали меня, что они личности со своими тайнами, желаниями и прочим. Ругаются между собой, спорят со мной, действуют мне на нервы, как Ирал со своими вопросами о скачке силы.
А ведь и люди бывает теряют память, если их хорошо стукнут по голове, что уж тут говорить про тех, кто тысячу лет пробыл в забытьи, неотличимом от смерти. И что-то я сильно сомневаюсь, что память вернётся к моим теням вместе с силами.
Ирал заглянул мне в глаза:
— Господин…
Я напомнил.
Всё, что ты знал, ты мне уже рассказал несколько раз. О величии, Хвао и прочем. Не хватит ли?
— Техники, господин!
Техники ещё не переделаны.
— Господин, я сумею обойтись и без этих глупых формул.
Вскинув брови, я оглядел сжимающего кулаки Ирала. Интересное заявление.
— Хорошо, начнём. С чего?
Тот глубоко вздохнул:
— Та техника, что дала вам принцесса. Давайте.
Я подождал, но Ирал глядел на меня набычившись и не собирался что-то менять в своём решении или объяснять. Поэтому я просто сплёл пальцы в печать, старательно воплотил в жизнь объяснения принцессы Леве о пути жара души от сердца к руке, выдохнул активатор и скривился от боли в пальцах.
Ирал тут же потребовал:
— Ещё!
Затем провалился по пояс в землю, лицо его оказалось ровно перед моей рукой. Не спуская глаз с пальцев, Ирал снова потребовал:
— Ещё!
Я покачал головой и вновь попытался. Безуспешно.
Ирал вскинул на меня взгляд.
— Мизинец — вот так, — поднял свою ладонь, показывая как надо.
Я повторил и снова скривился от боли.
— Мизинец — вот так, в шестую.
Жар души опять сорвался, а пальцы свело судорогой.
Шипя от боли, я процедил сквозь зубы:
— Что, перебирать все позиции?
— Господин, я же сказал — я могу потерять память о техниках, я ничего не могу передать вам, но я учил сотни идаров и эта память со мной. Я докажу вам, что и на меня можно положиться, что не один Листен может двигать вас вперёд!
Я, нахмурившись, выслушал эту жаркую речь. Что его этот Листен так цепляет?
Вообще-то, это ты научил меня, как совмещать Шаги сквозь тень.
— И я продолжу помогать вам, господин! Мизинец — вот так, в девятую.
Я несколько раз сжал-разжал кулак, прогоняя остатки боли и непослушности из пальцев. Ну так, значит, так. Никто ещё не становился калекой оттого, что срывался в технике раз за разом. Быть господином это не только принимать, но и ещё немного отдавать. Солдатам клятвы и деньги, раненым лечение, теням — ощущение того, что они нужны. Похоже, Ирал устал быть простым разведчиком и убийцей простолюдинов.
Пальцы вернули послушность, и я сложил печать. Так, как нужно. Мне казалось, а вот Ирал тут же прикрикнул:
— Ровней мизинец! Указательный сильней отвести!
Кривая усмешка так и замерла у меня на губах, когда жар души словно сам рванул вперёд, в плечо и дальше, к ладони. Я едва успел выдохнуть:
— Рамас питар.
Как, охватывая запястье, из руки зазмеилась пылающая ослепительно-белым плеть.
Ирал отпрянул, за одно мгновение оказавшись в трёх шагах от меня, счастливо выдохнул:
— О да! О да! Господин, как я? Без всех этих дней на вычисление, без всего этого ожидания и прочей лабудени, что вы навертели тут за тысячу лет. Опыт! Опыт, господин! Пусть же это наследие Амании служит потомку Ребела!
Я на пробу шевельнул рукой. Печать не самая удобная, у плети огня она гораздо удобней и проще, здесь же приходится следить, чтобы этот самый указательный палец так и был отставлен достаточно далеко, да и мизинец в девятой не так чтобы приятно.
Стоит ли это неудобство того?
Я попробовал чуть ослабить печать, возвращая пальцы в более удобное положение и плеть тут же замерцала и исчезла.
Жаль. Ладно.
— Херристра аут, — лениво, через активатор поднял я перед собой защитный купол. — Агдже питар.
Едва огненная плеть зазмеилась из моей руки, как я хлестнул по скорлупе защиты, что была в шаге от меня. Раз, два, три. Я монотонно хлестал плетью, стараясь бить в одну и ту же точку и считал удары. Четыре, пять, шесть, семь. Купол хрустнул, змеясь первой трещиной. Но трещины не столь важны, важно общее количество повреждений, на котором он не выдержит. Восемь, девять, десять, одиннадцать…
Купол со звоном лопнул окончательно и осыпаясь мне под ноги исчезающими на лету обломками.
— Херристра аут, — выдохнул я, чуть морщась, дотянул указательный и мизинец. — Рамас питар.
Раз, два, три. Купол пошёл первой трещиной. Гораздо раньше, чем под ударами огненной плети. Я прищурился, отмечая это, но продолжил хлестать. Четыре, пять, шесть.
Купол осыпался, не выдерживая.
Я задумчиво шевельнул рукой, заставляя белую плеть выжигать в редкой траве под ногами извилистые следы.