Дары Крови

Игнатов Михаил Павлович

— Поэтому и эдикт появился?

— А почему появилась твоя Академия? Не думай, что только ты заботишься о Скеро. Но знаешь, что я скажу? Если бы не случилось этой войны с Реолом, то её нужно было бы начать самому.

— Я понимаю тебя, — кивнул Вир и задумчиво произнёс. — Стать первым правителем за всё время существования наших государств, кто расширит границы королевства. До этого существовал только тот, кто потерял своё королевство. Наверное, эта возможность должна жечь тебе сердце.

— Наверное? — король Лавой сжал

губы, а затем со злостью процедил. — Тебе ли не знать, как оно должно жечь?

Вир не смутился, вместо этого ответил ударом:

— Рад, что ты вовремя вспомнил, что это не первая война в истории королевств, не первая попытка перекроить границы королевств. Но кому удалась такая попытка?

— Я буду первым.

— Пока это только громкие слова, Теназ не взят.

— Теназ падёт.

— Поглядим.

— Поглядим? — король Лавой стиснул кулаки. — Реол первый дал нам повод, первым объявил, что разрушит Хранителей Скеро, даже повёл своих людей, чтобы уничтожить Ожерелье.

— Они глупцы, даже не догадывающиеся о тайне Скеро. Род Умбрадо не проклят.

— Это всё неважно. Они дали повод, первыми нарушили законы, поэтому сначала Хранители Реола, а затем и его сердце будут разрушены.

— Допустим. Но какой ценой?

Теперь не смутился упрёком король Лавой:

— Цена пока не важна. Хранители — это основа наших королевств. Теряя алтарь рода, Дом лишается запасов жара души, лишается положения. Уверен, всё это справедливо и для Хранителей.

— Положение Домов — это лишь придумка для равновесия, которое каждый из королей пытается удержать между Домами.

— И разве не были в таком же положении Предки, создавая Хранителей? Одинаковое число для всех королевств.

— Ты веришь, что…

Король Лавой перебил Вира:

— Я верю, что сейчас, после ухода Предков, всё покоится на фундаменте даров Хранителей, я верю, что, уничтожив одного из Хранителей, я лишу Реол сразу одной пятой силы. Все дары ослабеют в такой же степени, алтари опустеют на одну пятую, а может быть, и вовсе на всём юге станут кусками бесполезного камня, потеряв связь с Хранителем.

— Ты так считаешь.

— Я так считаю, но разве у меня нет повода, Вир? Главное — первый удар.

— Удар, в котором ты можешь потерять сколько?

— Что сколько? Здесь со мной считай только Дома юга. Остальные сидят по замкам, откупились от меня детьми третьей-четвёртой крови, выторговали отсрочки для наследников и детей, на браках которых что-то завязано. Скеро толком и не начинало воевать.

— Реол тоже, — возразил Вир. — У обоих королевств есть соседи, что сейчас жадно присматриваются к нашим границам.

Король Лавой закатил глаза:

— Спасибо, Вир, только возвращения в былые времена и уроков от тебя мне не хватало, когда у меня уже седина лезет.

— Как будто это когда-то…

— Договор.

Вир замолчал, бесстрастно взирая на короля Лавоя. А тот давил дальше:

—

Когда ты подписывал договор, ты, Вир, клялся, что не будешь вмешиваться в дела следующих правителей. Да, род Умбрадо не проклят, да, ты особенный предок, но что, если ещё одно крохотное преступление изменит твою уникальность? Что, если силы Хранителей хватит, наконец, наказать тебя, и ты вынужден будешь присоединиться к остальным в Ожерелье?

Вир разжал губы:

— Мальчишка. Злой и глупый мальчишка

— Пусть так. Но ты устал от власти, так и не лезь в неё, предок. Вокруг вроде бы земли Реола, а не Скеро, а значит, древнему королю беспокоиться не о чём.

— Хорошо, ваше величество.

Король Лавой поморщился:

— Ну вот не нужно этого. Ты от таких молодых да дерзких устал ещё с моим прадедом. Не нужно делать вид, что обиделся, Вир. В конце концов, ты можешь устать от власти, которая обременяет тебя каждый день решениями, склоками и интригами, но разве ты устал от битв? Когда ты последний раз сражался хотя бы в половину силы? С моим дедом?

Вир помолчал, но всё же разжал губы, ответив:

— Даже он оказался слабоват, чтобы заставить меня использовать половину силы.

— Если Исиор перестанет трусить и выйдет встречать меня на стенах Теназа, то…

Вир не повёлся на такое, безразлично пожал плечами:

— То ты, наконец, насладишься схваткой с равным. Но где здесь я и моя радость схватки?

— Я, как почтительный пра-пра…

— Хватит напоминать мне, как я стар.

— Я, как почтительный внук уступлю право на схватку старшему. Пусть Реол узнает, каких монстров они заставили показать себя и исчезнет от руки двух королей Скеро. Разве это не достойное тебя деяние, предок?

Вир покачал головой:

— Что меня с первого дня восхищало в тебе, малыш Лавой, так это твоё умение сначала нагрубить, но затем польстить, причём так, что тебе хочется всё простить.

— Ваша кровь?

И снова шатёр сотрясали звуки смеха двух королей, заставляя гвардию и Кровавых коситься на него и гадать о причинах веселья внутри.

Глава 3

Едва я продрал глаза и более или менее уложил в голове события минувшего дня, как Молак, всё это время висевший рядом, качнулся вперёд:

— Господин, неприятность.

Я, не скрывая стона, впечатал ладонь в лицо, благо был в шатре один. Да сколько можно? Что там? Король не сумел подавить зачинщиков мятежа, те подняли верных сторонников, и сейчас за стеной шатра одна половина армии сражается с другой, заливая кровью землю?

Склонил голову к плечу, прислушиваясь. Ничего необычного, привычный шум большого лагеря. Мирный шум.

Открыв лицо, коротким жестом приказал рассказывать. И мрачнел всё сильней каждую секунду. Мог бы, конечно, догадаться и сам о подобном, но было ли у меня время на досужие размышления?