Дашенька
Шрифт:
Марина Львовна, не смотря на то, что перед ней тоже стояла чашка, к чаю не притронулась, внимательно глядя на действия Даши, которая теперь просто держала пустую посуду, сжимая в обеих руках, просто чтобы согреть вечно ледяные пальцы.
– У вас очень красивый кабинет, - сказала Дашенька.
– Такой большой и шикарный!..
Марина Львовна удивленно окинула книжный шкаф, тумбочку, письменный стол производства мебельной фабрики имени сибирского лесоповала, старые выцветшие обои и протертый паркет, и лишь улыбнулась наивному восхищению светлого ребенка.
–
– спросила директор очень мягко.
– Как мама? Работает?
Не укрылась от нее и мрачная тень, набежавшая на бледное личико девочки.
Но Даша все-таки кивнула.
– А где она работает сейчас?
– В метро. Уборщицей...
– прошелестела Дашенька, сгорбившись.
Все как обычно. Лишь бы и впрямь работала...
– А как уроки, делаешь? Получается? Все понятно?
Даша кивала, совершенно не удовлетворяя такими "ответами" интерес Марины Львовны.
– А... кормят тебя хорошо?
Даша снова кивнула, но почувствовала, как на глаза стали наворачиваться слезы. Зачем это она лезет с такими вопросами? Чего ей надо?
– Даша, - увещевающе, ласково сказала директор.
– Ты ничего не хочешь мне рассказать? Может, тебя что-нибудь беспокоит?
– Нет, - вдруг твердо заявила ученица второго "Б" класса.
– Может, тебе нужна какая-нибудь помощь?
– Нет, - Даша энергично замотала головой.
Марина Львовна протяжно вздохнула, затем открыла верхний ящик стола.
– Что ж, - принялась она в нем рыться.
– Тогда возьми хотя бы...
На пол вдруг вывалился из этого же ящика пухлый тяжелый конверт.
– ...вот это. Вот незадача!
– Марина Львовна протянула Дашеньке толстую красивую тетрадь.
Даша радостно приняла подарок и, прижав его к себе, перевела взгляд на "незадачу". Из конверта веером высыпались деньги. Много денег. Даше даже и видеть не приходилось подобной суммы да еще в одном месте сразу. Ассигнации крупного номинала. Марина Львовна присела на корточки и споро собрала купюры, но прежде, чем она успела спрятать их в конверт, Даша заметила в углу его размашистую надпись, сделанную шариковой ручкой: "На ремонт актового зала и спортивный инвентарь".
Значит, это деньги, собранные с родителей учеников школы.
Марина Львовна убрала конверт обратно в верхний ящик и посмотрела на Дашу.
– Ну как, нравится тетрадь?
– Очень, - кивнула Дашенька, сказав чистую правду.
– Вот и хорошо, - улыбнулась директор.
– И не расстраивайся больше по пустякам.
Даша заморожено улыбнулась в ответ, чувствуя очередной спазм в желудке. Аппетит после конфеты лишь сильнее разыгрался.
– Ну, ступай, не буду тебя больше задерживать. Тебе нужно домой, обедать, - без всякой задней мысли произнесла сердобольная директриса.
Дашенька кивнула и, попрощавшись и поблагодарив за все, выскользнула за дверь.
Озираясь на почти пустой школьный двор, она приблизилась к мусорному баку, не выдержала. Увидела в нем и две тетрадки свои, и булку на куче всяческих отходов. Булки
Она поспешно свернула к рядам гаражей, где было наиболее малолюдно, но - уже скорее по привычке - оглядывалась по сторонам, стыдясь, как бы не застали. Но терпеть более она не могла. Да и мало ли что еще... Вдруг и дома неспокойно...
Даша вынула вторую, уцелевшую, булочку и на ходу вонзила зубы в мякиш. Как же вкусно! О-о, счастье есть!..
Как ни старалась она жевать помедленнее, но хлебобулочное изделие кончилось совсем быстро и совершенно неожиданно.
Отягощенная думами о бесследно пропавших в мусорке рублях, девочка побежала домой; миновала двор, убедившись, что Лорда нет поблизости, и вошла в квартиру.
Сразу стало ясно, что морального отдыха не светит. На кухне за столом сидели четверо пьяниц: трое женщин, включая Наденьку, и один бомжеподобный мужик с всклокоченной кудреватой, но редкой, шевелюрой.
Даша хотела проскользнуть мимо и скрыться в своей комнате, но завидевшая ее Надя вдруг стала громко зазывать дочь:
– О, дочь со школы вернулась!
– пьяным голосом весело возвестила мать.
– Поди-поди сюда.
Даша в нерешительности дернулась, но непослушание обычно ни к чему хорошему не приводило, так что ей ничего не оставалось, кроме как повиноваться. Она встала у стола, стараясь держаться поодаль, потому что перегар, исходивший от честной компании, мог в любой момент лишить ее чувств.
Особенно сторонилась она мужика, которого она узнала сразу же - видела его накануне в материнских "апартаментах"...
Даша окинула взглядом грязный, заваленный объедками, окурками и залитый какой-то кисло воняющей жидкостью стол, где красовалась начатая бутылка дешевой водки, - девочка уже и расценки знала, - банка с маринованными огурцами, не порезанная, а покромсанная на куски палка колбасы, напополам разрезанная нечищеная луковица и несколько копченых "жидким дымом" куриных крылышек. Просто пир алкозавров. Видать, разжились где-то деньгами, - обычно они ограничивались занюхиванием какой-нибудь нечаянно раздобытой конфеткой. Но как бы ни бурчал до сих пор живот, Даша ни за что не польстилась бы на "угощение". А мать, словно услыхав ее мысли, начала тянуть ее к столу за руку.
– Садись, с нами давай! Видите, какая дочка у меня! Умница! В школе учится уже!..
– вещала Надежда под одобрительное мямленье собутыльников, которое базировалось вовсе не на согласии со словами Нади, а скорее на пьяной солидарности.
– Ну-ка, показывай, какие оценки получила, - неумело улыбнулась мать, оставив тщетные попытки усадить дочку на табуретку.
– Никакие, - не глядя на "гостей", тихо сообщила Даша.
– А почему?
– Не вызывали.
– Во б...!
– подал гудок мужик.
– А руки-ноги тебе на что мамкой даны? Тяни руку, отвечай. Да я в твои годы...