Дашенька
Шрифт:
– Ну?!..
– Э-э...
– подпрыгнула на месте Дашенька.
– Две булочки. Со сгущенкой.
А голос-то, голос!.. Даша густо покраснела. Дрожал как у зайца, волею случая представшего пред грозные очи известного серого разбойника.
О! Даша почти нежно приняла из не слишком чистых рук поварихи уже совсем холодные булочки, но какие же они желанные, драгоценные и вку-у-усные! Девочка сунула долгожданное сокровище в самое чистое из всех отделение портфеля и с истинным благоговением застегнула на нем молнию. Она радостно
– просто поест, да. Эх, если б еще и Надьки дома не оказалось, можно было бы кипяточку сделать!..
Но не тут-то было: у самых школьных ворот она наткнулась на компанию Игоря Савоськина. Ребята заметили девочку и сразу изменили курс: как можно было упустить возможность позадирать изгоя.
– Слышь, деньги давай!
– толкнул ее в плечо Игорь.
– Какие еще деньги?
– перепугано округлила глаза Даша и вцепилась в ручку портфеля, впившись ногтями в ладонь.
Остальные мальчики стали просто толкать ее со всех сторон так, что она шаталась, не очень твердо держась на ногах.
– Ну ты ж у нас богатенькая, тетрадок накупила новых!
– выкрикивали они.
– Признавайся, украла?! Воровка! Воровка! Беднячка!
У Даши сами собой брызнули слезы от обиды - за что, за что ее так обзывать?
– Я не воровка!
– вскрикнула она отчаянно высоким голосом.
Мальчишки продолжали что-то галдеть и выкрикивать обидные слова, но истинный ужас она почувствовала, когда поняла, что из ее руки вырвали портфель.
– Нет!
– она вскрикнула, когда увидела, как из него стали вытряхивать вещи прямо над близстоящим мусорным баком. Посыпались тетрадки, несколько оставшихся монет... Даша зарыдала в голос, но к Игорю ее не пускали другие хулиганы....
"Булки не высыпались, целы!.." - где-то на задворках сознания, как дымок от затушенной свечки, легко взвилась мысль...
...Но одна все-таки выпала. Прямо в мусорник.
Игорь удивленно перевернул и заглянул в портфель:
– Фу!!! Она тут жрачку носит!
Словно гиены, вслед за ним язвительно засмеялись вокруг Даши ребята...
Даша взвыла и села прямо на землю у мусорного бака и заревела. Взвыла, закрыв кулачками лицо; разрыдалась громко и по-честному.
Оторопевшее хулиганье испуганно притихло. Все уставились на нее.
Даша плакала без слов. А кому объяснять?.. Этим вот? Зачем?..
– Да на, забери...
– дрожащим голосом пролепетал Игорь, швырнув портфель прямо ей на колени.
– Шизонутая!..
И, не сговариваясь, ребята бросилась прочь.
Даша все рыдала и захлебывалась рыданиями.
– Ты что плачешь?
– заботливо и обеспокоенно раздался совсем рядом приятный вкрадчивый женский голос.
Даша узнала директора Марину Львовну, молодую, лет тридцати с небольшим, подтянутую и высокую, но успокоиться не могла. Ну как, ну как тут?!..
– Ну что же ты, что ты!
– Марина Львовна обняла сотрясающиеся девочкины плечи крупными ладонями.
– Все будет хорошо. Расскажи, милая, что случилось?
Конечно же, она узнала дочку маргиналов... Даша почувствовала себя еще более униженной.
– Пойдем, расскажешь, - директор без труда подняла Дашу на ноги и вложила ей в руку лямку брошенного портфеля.
Но от этого девочка заревела еще горше.
– Кто тебя обидел?
– спросила Марина Львовна, практически силком втягивая девочку в свой кабинет и усаживая в допотопное кожаное кресло.
Даша, сбитая с толку и сконфуженная происходящим, - а как же: оказаться в шикарном кабинете директора школы, которая вдруг принялась так ласково опекать ее, повсеместного изгоя, - перестала плакать и только беспрестанно шмыгала носом.
Марина Львовна включила электрический чайник, протянула ребенку носовой платок и села на соседнее, такое же допотопное, потертое кожаное, кресло - не на свое директорское через стол, а рядом, доверительно наклонившись к Даше.
– Ты так горько плакала... Тебя ведь Дашей зовут, верно?
Дашенька разве что рот не разинула от удивления - неужели она помнит каждого ученика?
– Да.
– Расскажи, милая, что случилось. Мы вместе сможем разрешить любую неприятность!
Даша смущенно заметалась глазами по мебели.
– Я... вообще-то...
– Ну что?
– пыталась женщина заглянуть ей в глаза.
– Меня никто не обижал, - вдруг прямо посмотрев в лицо директора, сообщила девочка.
– Я сама... Споткнулась и рассыпала свои вещи. А они в помойку попали, и я не могу их теперь достать.
– Как же они в помойку-то?
– удивилась Марина Львовна. Но, кажется, поверила.
– Бак ведь высокий...
Дашенька грустно пожала плечами и подпрыгнула на кресле от щелчка закипевшего чайника.
– Что же ты потеряла?
– заботливо поинтересовалась Марина Львовна, наливая кипяток в чашки, с кромок которых свисали на ниточках этикетки чайных пакетиков.
– Тетрадку только, - шмыгнула носом Даша и, проигнорировав платок, который комкала в грязных пальчиках, утерла его рукавом.
– Ну-ну, не стоило так расстраиваться, - проговорила Марина Львовна, поставив перед ней вазочку с шоколадными конфетами.
– Угощайся. Шоколад в стрессовой ситуации - лучшее лекарство.
Даша, как ни боролась с пилообразной болью в желудке, но тут уж удержаться не смогла. Марина Львовна, сев на этот раз в свое, директорское и совсем новое, кресло, наблюдала, как она торопливо развернула блестящую обертку, сунула конфету целиком в рот и, лишь когда она совсем растаяла, запила горячим, почти обжигающим чаем - хотя, Даша привыкла к кипятку, - причем опустошила всю кружку. Чтобы не было соблазна скушать с чаем еще одну.