Дашенька
Шрифт:
Завидев столб вырывавшегося из носика чайника пара, девочка сбегала в свою комнату, принесла свою кружку, которую из соображений санитарной гигиены хранила у себя, чтобы ею не воспользовались мамины "гости", и наполнила кипятком. Затем приставила к мойке табуретку и, взобравшись на нее, достала из настенного шкафчика залапанную чьими-то грязными пальцами сахарницу - некогда гордость и деталь вполне пристойного сервиза, который - нетрудно догадаться - давным-давно был выменян на "пузырек, расслабиться".
Сахара в ней - вот удивление!
–
Прибрав все, как было, Дашенька подхватила "ужин" и вернулась в свою комнату. Уселась за стол, включила настольную лампу и стала жадно жевать кусочки сушеного яблока, осторожно прихлебывая еле-еле сладковатый кипяток. Руки у девочки и впрямь сильно тряслись; а сухофрукты совсем скоро кончились, что для голодного - очень голодного - человека было немалым огорчением.
Даша допила горячую воду и легла в постель, закутавшись в одеяло так, чтобы наружу выглядывал только нос. Не смотря на совсем еще теплую погоду, она мерзла и испытывала слабость.
Лишь бы уснуть... И еще один ужасный день закончится... Еще один безрадостный... Еще один скудный день... Еще один голодный... Хорошо уснуть и... не осознавать...
II
Утро пошло по накатанной: Даша встала в семь и, только умывшись, но не завтракая, надела школьную форму и сложила в портфель нужные учебники.
– Даша!
– скрипуче позвала Надежда из своей комнаты.
Девочка в нерешительности остановилась в прихожей: что делать? Общаться с мамой не хотелось, но проигнорировать и убежать, значит получить позже нагоняй - с памятью у Наденьки, когда она трезвая, беды нет.
– Дашка!
– гораздо недовольнее прозвучал хриплый повторный окрик.
– Иди сюда, сучка недоношенная!
Почувствовав, как руки-ноги сразу стали ватными, Даша двинулась-таки вглубь квартиры на материнский зов.
Даша с унынием задумалась - правда? Правда, недоношенная? Или это просто присущее Наде отсутствие контроля и "ответа за свой базар" подкидывает в ее речь обидные эпитеты?
Надежда лежала на разложенном диване без признаков постельного белья на нем. Сама она лежала на спине, свесив голову вниз и раскинув ноги в разные стороны.
Даша едва не закрыла нос от смеси ужасающих кисло-горьких, тошнотворных запахов. Смотреть на мать или предметы интерьера ее спальни тоже не было сил, и Даша старалась отводить взгляд на пейзаж за окном.
– На, - протянула Надя ей пару мятых десятирублевых купюр и добрую горсть монет.
– Сходи, купи чекушку. Только бегом. Плохо мне...
Даша взяла деньги и сразу отступила обратно за порог комнаты.
– Да поживее!
– приказала Надежда.
– Попробуй только не принести или набедокурить чего - башку оторву.
Даше, вообще-то, и в голову не пришло бы ослушаться, но Надя, видимо, считала
Дашенька застегнула ремешки босоножек и побежала вниз по лестнице.
Во дворе щебетали птицы, и солнце нежными утренними лучами ласкало полусонный пейзаж. Даша, прищурив один глаз, с удовольствием подняла лицо к небу: каким чудесным творением является природа! Даже когда тебе очень плохо, она имеет свойства отвлекать и успокаивать натянутые нервы. Да, мало кто из детей ее возраста способен оценить прелесть утреннего, еще незагазованного автомобилями, воздуха, спокойствие и умиротворение, какое способен дать один взгляд на светло-лиловые и позолоченные облака на бледной, почти белой, глубине неба.
"Это потому, что других радостей у меня нет", - подумала Даша.
– "Дома на меня все давит. А здесь, на улице, я почти что свободна".
Вдруг эту замечательную тишину прорезал громкий негодующий возглас:
– Лорд, стой! Кому говорю! Ко мне!
Даша вздрогнула от упоминания этой клички и мгновенно повернула голову в сторону голоса и... топота четырех лап. Но еще до поворота головы - буквально в полмгновения - поняла, что сейчас произойдет.
Не успела девочка и моргнуть, как на нее налетела тяжелая черная длинноногая туша. Вскрикнув, Даша упала на землю... но никакой боли от укуса острых клыков она не почувствовала - наоборот, громкий лай над ухом вдруг немного удалился, а мускулистые лапы перестали окружать ее тщедушную фигурку. Она опасливо открыла глаза и увидела... соседа, того самого, с лестничной площадки, дверь в дверь, который теперь держал собаку за ошейник, не пуская к ребенку. Подбежала хозяйка Лорда и быстро нацепила на ошейник поводок, с настороженно-извиняющимся лицом сказала что-то Даше и поволокла сопротивляющегося питомца к третьему подъезду.
Даша, глядя на вертлявого добермана, села и громко заплакала - заголосила. Всхлипнув особенно горько, она закричала вслух:
– Я не виновата! Я тоже ненавижу этот запах!
– не хозяйке крикнула - собаке, и зарыдала еще пуще, разинув рот и запрокинув лицо назад.
Не сразу она заметила, как рядом с ней присел на корточки перепуганный сосед.
– Ну все, все, - осторожно заговорил он.
– Все, ребенок. Собака ушла. Испугалась ты, бедная...
Даша уставилась на него круглыми глазами.
– Ты куда идешь? В школу?
– пытаясь отвлечь ребенка от испуга, завел он.
– В ма-ага-зин, - прохлюпала Даша носом, растирая мокрое лицо.
Она вдруг испуганно осмотрела землю вокруг себя:
– А где...
– и, наткнувшись взглядом на деньги, вдруг завсхлипывала и заревела с новой силой.
– Что? Что?
– подскочил мужчина.
– Де-деньги...
– указала она пальцем на валявшиеся в пыли ассигнации, которые были измочалены, растоптаны и разорваны собачьими когтистыми лапами; монеты и вовсе укатились неведомо куда.