«Давай полетим к звездам!»
Шрифт:
– Я дам тебе свой фотоаппарат, - сообщает Инга.
– Если где-то увидишь портрет Гагарова со странной подписью, сделаешь пару кадров.
– Если будет возможность фотографировать, - замечаю я.
– Секретность еще никто не отменял.
– А во-вторых, - продолжает Инга, не заметив моего возражения, - нам нужно под любым предлогом встретиться с Гагаровым. И спросить: где, когда и почему он так подписывал свои портреты.
– Миссис Шерлок Холмс железной хваткой взялась за дело, - обнимаю ее за плечи.
– Можно один поцелуйчик? Хотя бы в щечку...
–
– говорит она рассеяно и вдруг резко отстраняется:
– Март, а ты знаешь, что могут означать эти волны после начальной подписи “Гагар”?
– Что?
– Буквы, конечно, - фыркает Инга.
– Как “О” и “В” в подписи “Гагаров”. Только в нашем случае они могут означать...
Она задумается на мгновение, а потом говорит:
– Это могут быть, например, буквы “И” и “Н”.
Инга, чуть помедлив, осторожно, - словно пробуя получившееся слово на вкус, произносит:
– Га-га-рин... Гагарин...
Алексей Леонтьев и все, все, все - 4
“ЗДРАВСТВУЙ, ТЕТУШКА СЕЛЕНА!”
На пятые сутки космического полета связка “Знамя-5”-“Лунник-5” достигла окрестностей Луны. Теперь нам предстояло выйти на круговую орбиту и стать спутником Селены.
Теоретически маневр по выходу космического корабля на окололунную орбиту не сложен: нужно развернуть корабль кормой вперед по направлению полета и на пару-другую минут включить двигатель. И все, летай вокруг Луны, сколько хочешь.
Но на практике маневрирование - очень рискованная операция. Если двигатель ракетного блока “Д”, которому программой полета предписано затормозить комплекс, отработает слишком мало времени, то “Знамя” и “Лунник” уйдут на очень вытянутую эллиптическую орбиту вокруг Луны, сначала приближаясь к ней, а затем удаляясь. Высадка на лунную поверхность будет сорвана. Мы станем пленниками космоса. И еще большой вопрос: хватит ли у нас топлива, чтобы вырваться из плена и вернуться домой.
Если же ракетный двигатель не удастся вовремя выключить, и он проработает очень долго, то комплекс затормозится настолько сильно, что вместо выхода на окололунную орбиту шмякнется на поверхность Луны. “Знамя” и “Лунник” врежутся в лунную поверхность с огромной скоростью, породив на Луне еще один метеоритный кратер.
Сложность еще и в том, что включение двигателя блока “Д” выполняется над обратной стороной Луны, когда связь с Землей невозможна - Луна “затеняет” собой корабль. Конечно, автоматическая станция “Луна-30”, которая уже несколько месяцев вертится вокруг Селены, могла бы стать ретранслятором радио- и телесигналов, но буквально за день до нашего старта руководители полета решили использовать ее только для обеспечения связи во время посадки “Лунника” на Луну. Высадка космонавта на Луну и старт с нее считалась операциями на порядок более сложными, чем окололунное торможение, и космического робота решили поберечь для решения более весомых задач. Мол, хватит корабельной автоматики. Да
Наземный Центр управления полетом рассчитал время и оптимальные координаты для запуска двигателя ракетного блока “Д”. Результаты расчетов передали нам. Баллистические службы на Земле вычислили момент, когда ракетно-космический комплекс должен появиться из-за лунной “спины” после торможения. Если все пройдет по плану, то полученный из космоса радиосигнал будет означать, что маневр выполнен, “Знамя” и “Лунник” перешли на окололунную орбиту. Если же нет... Наши останки и обломки космических кораблей будут искать где-то среди лунных катеров на невидимой с Земли стороне Луны.
В два часа пополудни 27 октября на связь с нами вышел Владимир Шаталин.
– Ребята, - сказал он, - вам сейчас нужно выполнить совсем небольшой маневрик...
– Да, да, - я засмеялся в ответ.
– Спасибо, что напомнил, Володя. А то мы совсем о нем забыли!
– Я так вообще еще толком не проснулся, - Макарин громко зевнул.
– Надо было дать тебе с собой будильник, - поддержал шутку Шаталин.
– Начнем работу?
– Мы готовы.
– Данные на борт переданы. Двигатель блока “Д” готов к включению.
Олег прошелся внимательным взглядом по светящимся огонькам бортовой индикации на пульте и сказал:
– Подтверждаю готовность, “Заря”. Все в норме.
– До расчетного момента потери связи с вами примерно одна минута, - сообщил Шаталин.
– Поняли, Володя, - подтвердил я, - осталась одна минута до нашего ухода за Луну.
– Все будет хорошо, - немного напряженно произнес Шаталин.
– Нисколько не сомневаюсь, - сказал я ободряюще.
– Все у нас получится.
– Вы там, на Земле, особенно не волнуйтесь, - успокоил Макарин. Он тоже уловил беспокойство в голосе Володьки.
– Ждите наших позывных с другой стороны лунного глобуса...
– Вот и замечательно, а мы пока перекурим, - вклинился в разговор дублер Олега Вовик Бугрин.
– Да и перекусить бы не мешало. Я с утра ничего не ел.
Космический комплекс начал огибать Луну, и голоса Шаталина и Бугрина сначала стали постепенно тонуть в усиливающихся радиопомехах, а потом и вовсе пропали.
– Ну-с, товарищ бортинженер, - я повернулся к Олегу, -начинаем работу!
...Когда на пульте загорелось табло “Двигатель включен”, мы еще несколько томительно долгих секунд ничего не чувствовали и по-прежнему неподвижно сидели в креслах-ложементах, вслушиваясь в тишину.
– Ну, и...
– шепотом произнес Олег.
– Приехали мы, Лешка, да?
– Не каркай, - осадил я и кивнул в сторону пульта с индикацией:
– Пока ничего не ясно. Табло горит, а двигатель молчит.
И тут корабль слегка вздрогнул, словно испуганно встрепенулся после сна. Дернулся еще раз, уже сильнее. Мы почувствовали нарастающую вибрацию, а потом из-за спины донесся приглушенный рокот.
– Я думаю, что это все-таки не лунный гром, - побелевшие от волнения губы Олега сложились в улыбку.