Давай поспорим?
Шрифт:
Печеную картошку ели все, кроме тех девушек, которые побоялись испачкаться в золе. А Рома просто завис на моих губах, когда я аккуратно чистила еще горячую картошку и откусывала маленькие кусочки. Его не смущали черные от золы пальцы и черные губы. Потому что у самого было так же.
— Если хочешь, можем пройти прогуляться? — предлагает мне Рома, а я, конечно же, соглашаюсь.
— Да, пожалуй, можно, — ответила я.
Все-таки третий бокал вина был лишним. Я вроде бы плавно встала из-за стола и такой же ровной походкой пошла в сторону нашего домика, чтобы привести себя в порядок, но, кажется, все поняли, когда я чуть не упала, споткнувшись о какой-то камешек, что я позволила себе лишнего. Мы зашли в дом и закрыли за собой дверь. Но где выключатель находится, никто не знал. Мы так и стоим в темноте, только слышится
— Пи*дец как хочу тебя, — слышу я голос Ромы.
— Рома, мне надо в душ, я вся в золе, — пытаюсь я отстраниться, но у меня мало, что получается.
Рома берет меня на руки, что у меня вырывается что-то среднее между стоном и визгом, и несет в душ. Хорошо, что он находится на первом этаже, потому что чувствую по походке, что Рома тоже позволил себе лишний бокал.
Когда мы доходим до душевой, Рома ставит меня на ноги и крепко удерживает, сам начинает снимать с меня футболку, на которые видны пятна от золы, будь она неладна, расстегивает мою юбку. Сейчас я перед ним в одном белье. Он наверно не привык, что девушка может носить обычное хлопкое белье, без всяких кружев и сеточек. И я бы с радостью прикупила пару таких черных кружевных комплектов, которые сведут его с ума, но сейчас я в обычных хлопковых трусиках и таком же хлопковом лифчике, слава богу, все одного цвета.
Но Рому это ничуть не смущает. Даже наоборот, он жадно рассматривает мою шею, грудь, живот, который, возможно, слегка выпирает от всего съеденного, и начинаю покрывать его руками, за что получаю по рукам. Он смотрит на меня таким взглядом, что одномоментно хочется и раздеться полностью, чтобы он смог насладиться, и укрыться от такого откровенно похотливого взгляда.
— Сними все с себя, — тихо и низко произносит Рома.
А я как покорный балванчик только покивала и дрожащими руками расстегнула застежку лифчика. Он упал сразу к моим ногам, открывая обзор на мою скромную двойку. Под таким ярким освещением я чувствую, что даже трех бокалов было недостаточно, чтобы полностью расслабиться. Медленно поднимаю свои руки, чтобы прикрыть уже торчащие соски, которые требуют ласки.
— Убери руки, — нетерпеливо произносит Рома.
Я медленно опускаю руки, давая ему обзор на мою быстро вздымающуюся грудь. А потом медленно касаюсь кромки трусов и стягиваю их себя. Не ожидала от себя такой смелости, но раз Рома смотрит на меня таким голодным взглядом, что я даже не вижу его серую радужку, то почему бы не дать ему такую возможность? Трусики падают у моих ног, где уже лежит лифчик. Сейчас перед ним абсолютно голая, при ярком свете, где можно рассмотреть каждую черточку тела. Стыдно? Да. Но от этого возбуждение накатывает на меня волной, что уже не хочется прикрыться, а хочется, чтобы Рома наконец приблизился ко мне и взял грубо и жестко, нагнув к раковине и разведя широко мне ноги. Но такого я никогда не произнесла бы вслух, если бы не три злосчастных бокала вина.
— Трахни меня. Трахни меня, как ты хочешь.
Мне кажется я слышала, как сорвалась чека от гранаты. Потому что Рома не сдерживая себя накинулся на мои губы как изголодавшийся по женским губам мужчина. Сминая, покусывая и посасывая, что становиться больно. Но эта боль приятная. От которой не хочется увернуться или убежать, хочется просить еще больше, чтобы не щадил, чтобы присвоил меня и сделал своей. Навсегда.
Уже затуманенным взглядом я вижу, что Рома отходит в душевую, чтобы включить и настроить температуру воды, а потом берет за руку и ведет к кабине. Звук защелкивающихся дверей, как сигнал к действию. Я не знаю, что мной руководит, но я такая же возбужденная и ненасытная, как и Рома. Я сама подхожу к нему ближе и провожу языком по его нижней губе, а потом слегка прикусываю. Рома наблюдает за мной и не торопит. Ненадолго передает мне правление. Провожу руками по его плечам, груди, кубикам на животе, опускаясь ниже. Его член такой идеальный, ровный, с сексуальными венами, которые хочется обвести языком. И я опять опускаюсь перед ним на колени. И делаю то, что рисует мое воображение. Обвожу языком все вены по стволу и веду к головке, облизывая ее.
Рома откинул голову назад, но даже в такой позе я чувствую его наслаждение. Оно передается мне через воздух, через его стоны, через его член, который все увеличивается у меня во рту.
Мягко отстраняя меня, он подхватывает под ягодицы и прислоняет к стене, упираясь головкой. Еще чуть-чуть и я почувствую его у себя внутри. Но Рома не спешит этого делать, он поглаживает, слегка надавливает, но остается снаружи.
— Рома, пожалуйста, — не выдерживаю и прошу его.
Он входит в меня резким толчком и наполняет меня до упора, срывая пошлый стон с моих губ. Желанная наполненность и наслаждение пронизывает низ живота. Только легкая боль напоминает о его размере. Рома вколачивается в меня, будто мы не занимались сексом вовсе. Жестко, властно и резко. С пошлыми звуками и стонами, которые исходили от меня. Все, как и хотелось. Он держит меня крепко, не давая двинуться в сторону ни на миллиметр, придерживая за ягодицы. Рукой проскальзывает между нашими плотно сжатыми телами, чтобы найти пульсирующий бугорок и мягко его массировать, усиливая и так яркие ощущения. А я вцепилась ему в шею, громко постанывая и жалобно моля не останавливаться.
Теплая волна, которая начинает исходить внизу живот, становится все горячее и горячее. Я чувствую, как через пару секунд я взорвусь на тысячи осколков, на тысячи брызг. Пульсация внутри и запрокидываю голову назад, зажмуривая глаза, потому что спазм отзывается во всем теле. Приятное онемение пальцев ног, что хочется их поджать. А еще протяжный стон наслаждения и сладости.
Спустя несколько секунд Рома отстраняется от меня и резко выходит. Не знаю, чем я руководствуюсь, но снова опускаюсь вниз, пока Рома бурно кончает мне на грудь, оставляя белесые капли и потеки на моей груди. А я обхватываю губами его член и начинаю посасывать, наслаждаясь терпко-солоноватым вкусом.
Каждый из нас пытается отдышаться после произошедшего. Мне одновременно и стыдно и хорошо, хочется прикрыться руками и открыть перед ним все самое сокровенное, видя, какими темными глазами Рома все еще на меня смотрит, будто несколько минут назад между нами не было такого бурного и безбашенного секса. Близость, о которой я не смела даже надеяться.
Струи воды, льющиеся сверху, смыли весь пот, жар и золу. Мы смотрим друг на друга, не в силах пошевелиться и отвести взгляд. Только где-то отдаленно доносятся звуки музыки, голосов и смеха — в душевой открыто окно. И теперь я очень надеюсь, что мои стоны не были слышны.
— Ты обещал мне прогулку, — нарушаю я молчание.
— Обещал, значит, будет, — но продолжает стоять и смотреть на меня, изредка моргая.
Не в силах выносить этот серый взгляд, пронимающий меня до самого сердца и оставляя там чувства тепла, неги и маленькой надежды, я выхожу из кабины, наспех вытираюсь пушистым белым полотенцем и выхожу из ванны.
Не помню, как я дошла до дивана, где лежат все мои вещи, потому что мыслями я была все еще с ним, там в душевой. И все так же нагло рассматривала его тело, наслаждалась его близостью, его ощутимым взглядом. Безбашенный секс, который граничит с животной страстью и простым занятием любовью, когда ты отдаешься полностью, но даря наслаждение взамен. Полное соединение тел. Одно дыхание на двоих. И если Рома не чувствовал того же, что чувствую я сейчас, то можно медленно начать умирать, без права возродиться.
— Я думал, ты уже оделась, — Рома вышел уже полностью одетый, будто между нами ничего не происходило каких-то десять минут назад.
— Да, я сейчас.
На все еще ватных ногах я встала, чтобы переодеться и выйти к Роме, который предусмотрительно оставил меня одну. Вначале хотела надеть ту же юбку, которая, по всей видимости, ему приглянулась, но практичная часть меня вспомнила о комарах, и надела джинсы и толстовку. Перспектива чесаться всю ночь меня не прельщает.
— А я рассчитывал завершить то, что мы начали в машине, — рассматривая меня, сказал Рома.