Давид и Голиаф. Как аутсайдеры побеждают фаворитов
Шрифт:
Так почему же Джафф так настойчиво хотела познакомиться с семьями участников программы J-RIP? Потому что понимала: жители Браунсвилла не признавали легитимность полиции. В Соединенных Штатах огромное число чернокожих – бывшие заключенные. (Вот для наглядности всего одна цифра: 69 % черных юношей, родившихся в конце 1970-х годов и не имеющих законченного среднего образования, отбывали тюремное заключение.) В Браунсвилле полным-полно чернокожих мужчин, не окончивших школу, следовательно, практически у каждого подростка из программы Джафф имелся брат, отец или кузен, сидевший в тюрьме [50] . Если столько людей в вашей жизни хоть раз да побывали за решеткой, неужели закон кажется вам справедливым? Кажется ли он предсказуемым? Остается ли у вас уверенность в том, что ваш голос будет услышан? Придя в Браунсвилл, Джафф осознала, что на полицию здесь смотрят как на врага. А если к ней относятся как к врагу, каким же образом она сможет заставить пятнадцати-шестнадцатилетних подростков, уже вставших на путь насилия и грабежей, изменить свой образ жизни? Она могла бы угрожать им, стращая
50
Ниже приведена статистика осужденных в США в зависимости от расы и уровня образования.
Ключевые статистические данные выделены жирным шрифтом. 69 % всех черных мужчин, родившихся между 1975 и 1979 годами, без полного среднего образования сидели в тюрьме. Это Браунсвилл как он есть.
После успеха с индейками Джафф организовала раздачу рождественских подарков. Оперативная группа J-RIP устраивала баскетбольные матчи со своими подопечными. Приглашала их в суши-рестораны. Подыскивала работу на лето. Возила к врачам. Затем Джафф устроила рождественский обед, куда пригласила всех участников программы вместе с семьями. «Знаете, что я сделала на рождественском обеде с этими детьми? – спросила Джафф. – Они изображали из себя таких крутых перед друзьями. А я обняла каждого из них. Со словами “Да ладно. Давай обнимемся”». Джафф женщина не мелкая. Сильная и внушительных размеров. Представьте, как она надвигается на костлявых подростков с широко распахнутыми руками. Любой из них утонул бы в ее объятиях.
Похоже на сюжет плохого голливудского фильма, не правда ли? Индейки на Рождество! Объятия и слезы! Большинство департаментов полиции по всему миру не последовали примеру Джафф по одной простой причине: ее действия казались неправильными. Джонни Джонс был трудным подростком. Покупка продуктов и игрушек для людей подобных ему казалась худшей формой либерального потворства. Если бы начальник полиции в вашем городе на фоне роста преступности объявил о том, что собирается обнимать и кормить семьи преступников, слоняющихся по улицам, вы бы, скорее всего, потеряли дар речи. Ну ведь правда? Что ж, давайте посмотрим, что происходило в Браунсвилле.
Когда Лейтес и Вулф писали, что «воздействие на массовое поведение не предполагает ни сочувствия, ни волшебства», они подразумевали безграничное могущество государства. Если вы хотели отдать приказ, вам не нужно было беспокоиться о мнении людей, которым этот приказ отдавался. Вы были выше этого. Но Лейтес и Вулф ошибались. Джафф доказала, что люди, облеченные властью, обязаны задумываться о точке зрения других, что те, кто отдает приказы, зависимы от мнения тех, кому эти приказы адресуются.
Именно такую ошибку допустил генерал Фриленд в Лоуэр-Фоллсе. Он не посмотрел на происходившее глазами жителей, таких как Розмари Лолор. Он считал, что положил конец беспорядкам, когда проезжал по опустевшим улицам района, словно британский раджа, отправляющийся на охоту за тигром. Потрудись он проехать чуть дальше, в район Бэллимерфи, где Хэрриет Карсон стучала крышками от кастрюль, приговаривая «Выходите, выходите, выходите. В Лоуэр-Фоллсе убивают людей», он бы понял, что беспорядки только начинаются.
На июль в Северной Ирландии приходится самый пик так называемого «сезона маршей», когда протестанты-лоялисты организуют процессии, празднуя давние победы над католическим меньшинством. Самым разнообразным парадам несть числа. Парады с волынками, парады с аккордеонами и парады с марширующими в строгих костюмах, котелках и с орденскими лентами. Проводятся сотни парадов, участие в которых принимают десятки тысяч человек; кульминацией сезона становится массовый марш 12 июля в честь годовщины победы Вильгельма Оранского в битве при реке Бойн в 1690 году, когда в Северной Ирландии раз и навсегда установилось протестантское господство.
Ночью накануне 12 июля участники марша по всей стране устраивают праздники на улицах и сооружают огромные костры [51] . Когда огонь разгорается, выбирается символ для сожжения. В последние годы таким символом часто служило чучело Папы римского или какого-нибудь ненавистного местного чиновника-католика. Вот как звучит старая песенка, традиционная для 12 июля, исполняемая на мотив «Клементины»:
Разожги огонь поярче,Жарь католика сильней,Следом Папу бросим тоже,Жарить будет веселей [52] .51
В Белфасте марш 12 июля проходит через весь город и заканчивается в «Поле», огромной площадке, где толпа собирается для публичных выступлений. Ниже приводится фрагмент из одной речи, прозвучавшей в 1995 году. Не забывайте, что произнесена она была после подписания Декларации Даунинг-стрит, с которой в Северной Ирландии официально начался мирный процесс:
Все мы знаем историю. Уже 200 лет назад католики объединялись в группы, известные как Защитники, с целью избавиться от так называемых псов-еретиков, более известных вам и мне как протестанты. Положение дел сегодня ничем не отличается от 1795 года. Сегодня папский престол занимает польский Папа, который пользовался популярностью во времена Гитлера и концентрационных лагерей, когда протестанты стояли в стороне и смотрели, как тысячи людей шли на смерть, без единого слова осуждения.
52
Существует, конечно же, множество версий этого стишка. Чуть менее обидная версия исполняется фанатами «Манчестер Юнайтед» о давнем сопернике «Ливерпуле». («Скауз», между прочим, обозначает жителя Ливерпуля или человека с ливерпульским акцентом. Beatles были скаузами.)
Разожгите огонь ярче,Жарьте скаузов посильней,Следом город бросьте тоже,Жарить будет веселей.Как можно с уверенностью предположить, на YouTube энтузиастами-любителями выложено бесчисленное количество вариаций этого стишка.
Северная Ирландия – страна небольшая. Компактные города густо населены, и, маршируя каждое лето в своих котелках и орденских лентах, лоялисты неизбежно проходили мимо домов тех людей, чье поражение они праздновали. Центральная артерия католического Западного Белфаста расположена буквально в паре минут ходьбы от улицы, пролегающей через сердце протестантского Западного Белфаста. В Белфасте есть места, где дома католиков стоят «спинами» друг к другу, так что задний двор каждого дома накрыт гигантской металлической сеткой, защищающей жителей от бутылок с зажигательной смесью, которые бросают соседи. Ночью перед 12 июля, когда лоялисты зажигают по всему городу костры, жители католических районов чувствуют запах дыма, слушают песенки и наблюдают, как в огне вспыхивает их флаг.
Во время сезона маршей Северная Ирландия всегда утопает в насилии. В 1969 году после двух дней беспорядков, когда парад прошел по католическому району, имел место один из инцидентов, положивший начало так называемым Тревожным годам. Направляясь домой, участники марша в неистовстве прошлись по улицам Западного Белфаста, сжигая десятки домов [53] .
Перестрелки следующим летом, которые так действовали на нервы Фриленду, также происходили во время протестантских маршей. Представьте, что каждое лето ветераны американской армии из северных штатов проходят парадом по улицам Атланты и Ричмонда в память давнишней победы в Гражданской войне. В мрачный период истории Северной Ирландии, когда католики и протестанты шли войной друг на друга, именно так воспринимался сезон маршей.
53
На следующий день толпа лоялистов дотла сожгла католический район вдоль Бомбей-стрит. Лоялисты, обожающие сочинять стишки, и это нападение облекли в поэтическую форму:
15 августа мы двинулись в поход.По Бомбей-стрит прошлись мы, сжигая всякий сброд.Бензином запаслись мы, оружие в руках,На фениев проклятых мы нагоняем страх.Когда жители Лоуэр-Фоллса, выглянув в окно в то утро, увидели британскую армию, наводнившую район, то с ужасом осознали: в Белфасте насаждаются закон и порядок. Но не меньше их пугало и то, каким образом это будет происходить. Их мир казался несправедливым. С 12 июля, когда их флаг и их Папу сжигали в огромных кострах, прошло всего несколько дней. Препятствовать столкновению двух сторон во время сезона маршей – обязанность полиции, Королевских констеблей Ольстера. Однако практически все они принадлежали к протестантам, противной стороне. Королевские констебли фактически не предпринимали никаких усилий по наведению порядка предыдущим летом. Созванный правительством Великобритании трибунал заключил, что королевские констебли «не сумели предпринять эффективные меры». Журналисты, присутствовавшие на месте событий, сообщали, что лоялисты обращались к полицейским с просьбой позаимствовать их оружие. Британская армия ввела свои войска в Северную Ирландию еще и по причине того, чтобы выступать беспристрастным судьей между протестантами и католиками, но Англия преимущественно протестантская страна, поэтому вполне естественно, что осажденные католики были уверены: английские солдаты встанут на сторону протестантов. Когда в том году через Бэллимерфи проходил большой лоялистский марш, британские солдаты стояли между участниками марша и жителями, якобы в качестве защитного щита. Однако войска стояли лицом к католикам на тротуарах и спиной к лоялистам, словно считали своим долгом защищать лоялистов от католиков, а не наоборот.