Давид и Голиаф. Как аутсайдеры побеждают фаворитов
Шрифт:
Рейнольдс приводил свою версию аргумента, представленного Лейтесом и Вулфом в классической работе на тему удержания от преступных действий посредством устрашения.
«Краеугольным камнем нашего анализа является следующая исходная посылка: население, как отдельные лица, так и группы, действует “рационально”, иными словами, оценивает риски и выгоду в той степени, в какой они соотносятся с различными способами действия, и делает соответствующий выбор». По мнению Рейнольдса, для преступников Калифорнии выгода от совершения преступлений значительно превосходила возможные риски. Решение, как ему казалось, заключалось в том, чтобы повысить риски совершения преступлений настолько, чтобы грабить и красть не было проще, чем зарабатывать на жизнь честным трудом. А тех, кто продолжает попирать закон, – даже с учетом изменившихся обстоятельств – говорилось в Законе трех преступлений, необходимо запереть в тюрьме до конца жизни, с тем чтобы они больше никогда не могли совершить ни одного преступления. Для Рейнольдса и избирателей Калифорнии обе идеи представлялись абсолютно здравыми и логичными.
Но действительно ли они являются таковыми? Вот здесь-то в действие вступает теория перевернутой U-образной кривой.
Разумеется, есть большая разница между отсутствием наказания за нарушение закона и наличием хоть какого-то наказания, равно как существует разница между классом из сорока человек и классом из двадцати пяти. В левой части перевернутой U-образной кривой вмешательство действительно меняет ситуацию.
Но помните, согласно логике перевернутой U-образной кривой стратегия, дающая положительные результаты поначалу, после определенного момента перестает работать; именно это, по мнению многих криминологов, происходит с наказанием.
Несколько лет назад, к примеру, криминологи Ричард Райт и Скотт Декер взяли интервью у 86 человек, совершивших ограбление с применением оружия. Большинство комментариев звучало примерно так:
Я изо всех сил стараюсь не думать о [том, что меня поймают… Это] слишком отвлекает. Нельзя сосредоточиться на деле, если постоянно думать: «Что случится, если возникнет загвоздка? Если бы я задумал совершить ограбление, [я бы решил] полностью сосредоточиться на нем и ни на что не отвлекаться.
Или так:
Вот почему [мы с партнерами] так часто кайфуем. [Мы] ловим кайф, мозги отключаются, и ты перестаешь бояться [что тебя поймают]. Чему быть, того не миновать… В этот момент тебе просто все по барабану.
Даже под нажимом преступники, беседовавшие с Декером и Райтом, «оставались безразличными к угрозам и мерам наказания». Они просто не заглядывали так далеко в будущее.
Убийство дочери пробудило у Рейнольдса желание вселить страх в потенциальных калифорнийских преступников, заставить их как следует подумать, прежде чем переступить черту. Но эта стратегия не станет работает, если преступники будут думать так, как описано выше. Джо Дэвис и Дуглас Уокер – два бандита, лишивших жизни Кимбер Рейнольдс возле ресторана «Дейли плэнет», – сидели на наркотиках. За несколько часов до совершения преступления они пытались средь бела дня угнать автомобиль. Помните, что сказал Уокер? «Да я особо ни о чем и не думал. Просто как-то так случилось само собой, ну, понимаете. Внезапно все произошло. Мы просто делали то, что делали. Вот, собственно, все, что я могу сказать». Разве такие люди думают наперед? «Я говорил с друзьями семьи, знавшими Джо и его брата, они спрашивали его, почему тот застрелил Кимбер, – рассказал однажды Рейнольдс, вспоминая события того трагического вечера. – И он признал, что сумочку он уже забрал, больше ему ничего не надо было. Но он все равно в нее выстрелил из-за того, как она на него смотрела. Он выстрелил, поскольку считал, она не воспринимала его всерьез, не уважала его». Собственные слова Рейнольдса противоречат логике Закона трех преступлений. Джо Дэвис убил Кимбер Рейнольдс, поскольку девушка не выказала должного уважения, в то время как к ее голове приставили пистолет и забрали сумочку. Неужели изменение тяжести наказания удержит от преступления того, у кого мозги устроены таким образом? Мы с вами отреагируем на угрозу более сурового наказания, ведь мы с вами занимаем определенное положение в обществе, нам есть что терять. А вот преступники нет. Как пишет криминолог Дэвид Кеннеди: «Вполне возможно, те, кто сегодня готов пойти на риск, зачастую поддавшись импульсу, зачастую с замутненным сознанием, при очень невысокой вероятности очень серьезного наказания, завтра будут готовы точно так же рискнуть при такой же невысокой вероятности еще более серьезного наказания» [59] .
59
Далее Кеннеди утверждает, что при анализе реальных мотивов преступников становится ясно: оценка риска и выгоды есть «исключительно субъективный» процесс. Кеннеди пишет: «В вопросах предотвращения преступлений имеет значение лишь то, чему придают значение нарушители и потенциальные нарушители». Это выгода и риски в том виде, в каком они понимают и определяют их». Вот к какому выводу пришли криминологи Энтони Дуб и Черил Мари Уэбстер в ходе масштабного анализа всех крупных исследований на тему преступности: «Из имеющихся на сегодняшний день исследований – с особым акцентом на исследования, проводившиеся в прошлом десятилетии, – следует логичный вывод: строгость приговора не оказывает влияния на уровень преступности в обществе… За последние 25–30 лет не появилось убедительных данных, доказывающих, что суровое наказание способствует предотвращению преступлений». Иными словами, большинство стран в развитом мире находятся посередине кривой. Сажая преступников, перешедших криминальный рубеж, или угрожая молодым нарушителям карами, к которым те совершенно равнодушны, вы ничего не добьетесь».
Второй аргумент в пользу Закона трех преступлений – в течение каждого лишнего года, проведенного преступником за решеткой, он не сможет совершать преступления – также представляется весьма спорным. Цифры не складываются. Средний возраст калифорнийского преступника в 2011 году на момент осуждения за третье преступление равнялся 43 годам. До принятия закона этот человек мог отсидеть примерно пять лет за типовое преступление и выйти на свободу в возрасте 48 лет. После принятия закона он бы отсидел минимум 25 лет и вышел в 68. Возникает закономерный вопрос: сколько преступлений совершают преступники в возрасте между 48 и 68 годами? Не так много. Взгляните на представленные ниже графики, отражающие взаимосвязь между возрастом и преступностью применительно к нападениям при отягчающих обстоятельствах и убийствам и кражам и ограблениям.
Более долгие тюремные сроки эффективны применительно к молодым людям. Но после того как человек перешагнул критический возраст 25 лет, смысл длительных сроков заключения сводится к тому, что они защищают нас от опасных преступников как раз тогда, когда те становятся менее опасными. Повторим еще раз: многообещающий на первых порах подход дает сбой.
Мы подошли к ключевому вопросу: есть ли у кривой преступления и наказания правая часть, момент, когда суровые меры только ухудшают положение дел? Наиболее веские доводы выдвинул криминолог Тодд Клир, выстроивший цепочку доказательств следующим образом.
Тюремное заключение напрямую влияет на преступность: дурной человек попадает за решетку, где он не сможет никому причинить вред. Но оно оказывает на преступность и косвенное воздействие, поскольку затрагивает всех людей, которых с этим преступником связывают те или иные контакты. Например, очень большое число заключенных являются отцами. (Одна четверть осужденных молодых людей имеет детей.) Тот факт, что отец сидит в тюрьме, крайне негативно сказывается на психике ребенка. Многих преступников нельзя назвать хорошими родителями: они агрессивны, непредсказуемы, постоянно отсутствуют. Но многие совсем не такие. Их доход – от легальной работы и от преступной деятельности – помогает содержать семью. Для ребенка потеря отца в результате тюремного заключения равносильна потере отца в результате развода или смерти. Лишение свободы родителей повышает вероятность детской преступности на 300–400 %, а серьезных психических расстройств на 250 %.
Отбыв заключение, преступник возвращается в свой прежний район. Высока вероятность того, что тюремное заключение надломило его психику. Шансы на трудоустройство весьма невысоки. За время, что он провел в тюрьме, он растерял друзей, не связанных с криминальным миром, заменив их друзьями-преступниками. А теперь он вернулся к семье, которую он оставил, причинив тем самым немалую боль, и создает после возвращения еще больше эмоциональных и финансовых проблем. Лишение свободы сопряжено с сопутствующим ущербом. В большинстве случаев польза, приносимая тюремным заключением, значительно превышает наносимый вред; помещение преступников в тюрьму идет обществу только во благо. Но, по мнению Клира, если в тюрьму слишком надолго попадает слишком большое количество людей, сопутствующий ущерб начинает перевешивать пользу [60] .
60
Впервые Клир изложил свою позицию несколько лет назад в научной статье под заголовком: «Обратный удар: когда лишение свободы провоцирует преступления». Он выдвинул 10 аргументов в подтверждение того, почему помещение большого числа людей в тюрьму приводит к последствиям, обратным желаемым. Поначалу Клир не мог никого убедить напечатать свою статью. Он обращался во все крупные научные журналы, но везде получал отказы. Ему не поверил никто, кроме представителей исправительной системы. Клир говорит: «Мало кто знает, что люди, работающие в исправительных учреждениях, не считают, что их работа меняет ситуацию к лучшему. Они пытаются создавать тюрьмы на гуманных началах, делают все возможное. Но они видят, что происходит в системе, частью которой они являются. Они признают: “Охранники плохо обращаются с заключенными”, “Осужденные, выйдя на свободу, не становятся лучше”, “Мы не даем им то, в чем они нуждаются”. Пребывание в тюрьме озлобляет людей. Моя статья переходила из одних рук в другие, пока кто-то из Oklahoma Criminal Justice Research Consortium не попросил разрешения ее напечатать. Конечно, я дал добро. Ее напечатали. И довольно долгое время Google, если ввести мое имя, первой ссылкой выдавал именно эту статью».
Клир и его коллега Дина Роуз решили проверить свою гипотезу в городе Таллахасси, Флорида [61] . Они сравнили количество людей, за один год попавших в тюрьму, в каждом из районов и уровень преступности в этом самом районе в течение последующего года и попытались математически вычислить точку, по достижении которой перевернутая U-образная кривая начинает идти вниз. И нашли ее. «Если более 2 % жителей того или иного района оказывается в тюрьме, – заключил Клир, – воздействие на преступность производит обратный эффект».
61
В самой простой формулировке тезис Клира звучит следующим образом: «Изъятие большого числа молодых людей из определенного района посредством помещения их в тюрьму, а затем возвращение в прежний район, не является полезным для жителей данного района».