Дай мне руку
Шрифт:
— Тихо!
Заткнулась вся улица.
Стало слышно, как за стеной чикают ножницы, как хлюпнула вода в ведре маленького водоноса, который с бега резко перешёл на шаг, стараясь ступать потише.
Вера поражённо округлила глаза, тут же попыталась вернуть лицу нормальное выражение и обрадовалась, что её гримасы никто не видел — все смотрели в пол. Все. Даже клиенты закусочной по ту сторону дороги, даже прохожие, улицу заполнили сутулые, сжавшиеся в комок, перепуганные люди.
«Да что с ними всеми?»
Министр Шен посмотрел на Веронику и сделал ироничный приглашающий жест: «пользуйтесь, чего застыли?». Она медленно вздохнула и сняла с шеи мыслеслов, отдала девочке, та взяла и повернулась к маме:
— Ма, прости…
Женщина распахнула глаза и зарыдала, падая на колени и бросаясь обнимать дочь, Вера только сейчас подумала, какую жестокую глупость сделала — мать решила, что дочка вылечилась. А Вера сейчас отберёт у неё эту хорошую новость.
Девочка скороговоркой рассказывала ей всё подряд, как она испугалась соседей, как ушла, как она рисовала, как они здорово подружились с Верой… Вероника вздохнула с облегчением, когда девочка сама сказала маме, что это всё амулет и его придётся вернуть, у неё будто камень с души свалился. На неё все пялились, ей было стыдно и неуютно, хотелось тихо исчезнуть и не быть свидетелем чужих слёз и переживаний, но как это сделать, она не представляла. Наконец девочка выговорилась, вытерла рукавом мокрую от маминых слёз физиономию и протянула Вере мыслеслов:
— Спасибо. Может, ещё увидимся.
— Может, — улыбнулась Вера, надела амулет, обулась, смущённо кивнула всей толпе и с надеждой посмотрела на министра Шена: «заберите меня отсюда, пожалуйста». Он предложил ей локоть и повёл в обратную сторону.
Они молчали, она боялась на него смотреть, рыночный шум вокруг возобновился и Вера скользила глазами по рядам прилавков, пытаясь утихомирить бурю неуютных эмоций внутри. Она не знала, о чём теперь говорить и стоит ли вообще открывать рот…
— Госпожа?
Она вздрогнула, когда перед ними остановился молодой парень в одежде торговца, протягивая какой-то свёрток.
«Опять?!»
— Моя госпожа приглашает госпожу Веронику на чай. Будьте любезны.
По тому, как медленно втянул воздух сквозь зубы министр Шен, Вера почувствовала, что была бы рядом стена — он бы уже бился в неё головой.
Вера с опаской подняла на него взгляд, министр медленно открыл глаза и очень тихо ответил:
— Спасибо, нет.
Парень скромно улыбнулся и склонился ещё ниже:
— Моя госпожа предвидела, что вы будете против, и просила передать, что она настаивает. И что её приглашение касается госпожи Вероники и больше никого. — Министр набрал воздуха, чтобы ответить, но парень успел добавить: — Моя госпожа предупреждает, что если вы не позволите госпоже Веронике этот скромный визит вежливости, она будет жестоко мстить своими методами.
Министр беззвучно ругнулся и со значением посмотрел на Веру, в его глазах читалось: «скажите "нет", сию же секунду!»
Вероника мягко улыбнулась парню и взяла у него свёрток:
— Спасибо, с удовольствием.
— Госпожа Вероника, мне кажется, вам на сегодня приключений и так с головой хватит.
Посыльный улыбнулся и быстро поклонился:
— Я передам, что вы уже идёте, — и убежал. Вера проводила его взглядом и повернулась к министру Шену:
— Кто эта «госпожа»?
— Когда вы принимали приглашение, вас это не интересовало, — ехидно фыркнул министр, посопел и ответил: — Ви А Ри Сонг, это её слуга.
— И зачем она хочет меня видеть?
— Вот у неё и спросите, — недовольно бросил министр и пошёл быстрее, Вера пожала плечами и промолчала, пытаясь поспеть за его размашистым шагом.
И не успела остановиться, когда от толпы у прилавка с тканями отделилась ярко одетая женщина и встала прямо у неё на пути.
Вера очень постаралась не толкнуть её, это почти получилось — они еле соприкоснулись плечами. Вероника сразу же отступила, виновато улыбнулась и чуть склонила голову:
— Простите, я не хотела, — и попыталась обойти пёстрое препятствие.
Не вышло.
Женщину окружила толпа служанок, громко заахавших о смертельно покалеченной госпоже и испорченном платье, дама корчила предобморочные рожи и закатывала глаза, Вера настороженно осматривалась — это было слишком похоже на автомобильную подставу, чтобы в это поверить.
Рядом конденсировался министр, крепко взял её за локоть и прошипел почти на ухо:
— Никогда никому не уступайте дорогу и не кланяйтесь, никогда! — Перевёл взгляд на потерпевшую и брезгливо бросил: — Хватит ломать комедию, уйди с дороги.
Служанки притихли и сгорбились, опустив головы, женщина перестала страдать и выпрямилась, смерила взглядом министра и Веру, стервозно улыбнулась, поправляя массивный браслет, посмотрела на министра:
— Я слышала, что ты завёл себе белую шлюху, но даже не думала, что она окажется такой дешёвой.
— Думать — в принципе не по твоей части, Йо Ри, так что не напрягайся, твоя голова не для этого.
Женщина глухо рассмеялась, издевательски-медленно провела взглядом по Вериному костюму, достала из складки пояса зеркальце, украшенное целой россыпью драгоценных камней, и посмотрелась в него с явным удовольствием.
Вера тихо фыркнула — она бы не назвала её внешний вид приятным. Черты лица, без сомнения, были изящные, но размалёвана она была так, что под слоем грима вообще слабо угадывалось лицо — густая белая пудра, толстенные стрелки, ярко-красные губы-бантик и диатезный румянец отвратного свекольного цвета, к тому же, несимметричный. На одной щеке стрелка с нижнего века продолжалась, переходя в изображение цветущей ветки, под рисунком румян не было.
Женщина видела, что её рассматривают, улыбалась и вертела лицом, стремясь показать как можно больше. Спрятала зеркало и достала вышитый веер, тоже украшенный камнями, изящно обмахнулась и мурлыкнула:
— Она — настолько мимолётное увлечение, что ты даже не соизволил раскошелиться, чтобы привести это пугало в божеский вид? Каждый раз, как мне кажется, что падать ниже тебе уже некуда, ты открываешь новые глубины.
— Ты так давно копошишься на дне, что должно быть, знаешь о нём всё, — угрожающе прошипел министр. — Оставь свои познания о грехопадении для тех, кому это интересно, и иди дальше прикрывай золотом пятно на репутации.