Дай мне руку
Шрифт:
Она поражённо ахнула и повернулась к министру, смотрящему на неё со смесью возмущения и удовольствия, указала рукой на статую, потом на министра, улыбнулась и подняла брови:
— Вы..? Я правильно понимаю?
Он фыркнул, развёл руками и с сарказмом запрокинул голову, как будто призывая небо разделить его возмущение:
— Значит, отца вы узнали, а мимо меня прошли, как мимо пустого места!
— Там есть вы?! — распахнула глаза Вера и метнулась обратно, но министр поймал её за талию и удержал:
— Поздно, не узнали, так не узнали.
— Нет, я хочу посмотреть! — она вывернулась, но он опять её поймал:
— Вы уже видели, всё.
— А я хочу ещё раз. Сколько вам было?
— Четырнадцать.
Она перестала вырываться и остановилась, без улыбки спросила:
— Вы были в одной команде?
— Да, нам повезло, — он отпустил её талию и иронично дёрнул бровями, — иначе он бы меня точно убил.
Вера убедилась, что он расслабился, и опять рванула искать. Нашла, он был совсем рядом — высокий жилистый подросток с двумя мечами за поясом и грандиозной коллекцией свежезашитых ран. Лицо было раздражённое и упрямое, фамильной улыбкой и не пахло. Вера шутливо улыбнулась подошедшему министру и указала глазами на статую:
— Это был очень непослушный мальчик. Сейчас вы больше похожи на папу, чем на него.
Министр улыбнулся на одну сторону и отвернулся, но Вера видела, что ему очень приятно это слышать. Он посмотрел на статую отца и неуверенно улыбнулся:
— Неужели правда так похож?
— Очень, — кивнула Вера, — вы что, в зеркало не смотрите?
— А что в него смотреть, — махнул рукой министр и отвернулся, медленно пошёл дальше вдоль стены храма.
Вера догнала его и пошла рядом, опять засмотрелась по очереди на мраморного папика и его живого сына, министр боролся с улыбкой и старательно не обращал внимания на её взгляды. Потом оживился и приветственно поднял ладонь, Вера посмотрела в ту же сторону и увидела идущего к ним крупного старика. Очень крупного. Чем ближе он подходил, тем сложнее было поверить, что он настоящий, в нём было метра два с половиной, не меньше. Внушительная фигура, как у борца-тяжеловеса — широченные плечи, толстые руки, обтянутая кожаной безрукавкой выпуклая грудь, массивная челюсть и при этом спокойные, добрые глаза. Очень старый, морщинистый и седой, но всё ещё очень крепкий, он вызывал уважение.
Старик улыбнулся Вере, кивнул министру, подошёл ближе и протянул руку:
— Здравствуй, Шен, наконец-то вы пришли. Как прорвались?
— С боем, — шутливо кивнул министр, крепко пожимая его руку, старик усмехнулся:
— А как же, все хотят… — он перевёл взгляд на Веру, наклонился так низко, что их глаза оказались почти на одном уровне, и протянул ей огромную мозолистую ладонь: — Здравствуй, Вера. Понравился храм?
— Здравствуйте, — она вложила свою руку в его, почувствовала, как горячие пальцы обхватывают её запястье и половину предплечья, кивнула: — Очень красивый храм. И очень живой. Все такие приветливые. Особенно Дим.
Старик тепло рассмеялся, тяжело опустился на одно колено и взял её ладонь двумя руками, сжал между ладонями, согревая, и кивнул:
— Все рады наконец с тобой познакомиться. А Дим, паршивец, сразу в бой, что значит — кавалерия, а! — Она тоже рассмеялась, старик с первого взгляда казался знакомым и родным, он ей очень нравился. — Зови меня Марк, Вера. И на «ты». Мы ведь друзья?
— Да, — без раздумий кивнула она и округлила глаза, глядя как его лицо светлеет и разглаживается, уходят морщины, отрастают темные ресницы, прозрачные старческие брови становятся насыщенного ржавого цвета, седые волосы приподнимаются и наливаются той же ржавчиной, блестящей и упругой. Форма носа плавно перетекла в чуть другую, челюсть приподнялась и расширилась, покрылась просвечивающей под кожей тёмной щетиной. Последними изменились глаза, из блёклых став ярко-голубыми в центре и желтыми к ободку, как газовое пламя, казалось, оно качается, гипнотизируя и согревая.
Он улыбнулся совершенно по-новому, молодо и весело, озорно прищурил глаза:
— Мы с тобой теперь лучшие друзья, Вера. Если кто-то спросит, кто твой лучший друг, что ты скажешь?
— Скажу, Марк мой лучший друг, — кивнула она.
— Правильно. — Он упруго поднялся на ноги, расправил плечи и с удовольствием потянулся, сжал кулаки, явно наслаждаясь их силой, весело хлопнул по плечу министра Шена и заявил:
— Ты тоже зови меня Марк, а то глупо будет выглядеть. Я больше не старик, настало моё время. Да? — он запрокинул голову и широко улыбнулся крылатой женщине, кивнул сам себе: — Да, скоро увидимся, Джайна.
— Кто она? — спросила Вера.
— Моя жена, — Марк показал толстый серебряный браслет на запястье, повторяющий татуировку под ним же, Вера прищурилась наверх и опять посмотрела на него:
— А у неё такого нет.
— А вот такая она загадочная женщина, — развёл руками Марк, — я на ней женат, а она свободна.
— Как это получилось? — распахнула глаза Вера, он помрачнел на миг и зло улыбнулся Джайне, перевёл взгляд на Веру.
— Мы строили самый первый храм, очень-очень давно. Я запретил ей участвовать, а она запретила мне. И мы оба пошли. И оказались в разных командах. Я пытался защитить её, но она была воином, ей не нужна была защита. Она пыталась от меня избавиться, мы стали ссориться… а поле боя — не место для ссор. Её убили, меня — нет. Вариус разгневался и проучил нас обоих. Теперь я доношу его волю, а она указывает путь.
— И в чём наказание? — тихо спросила Вера.
— Она хотела доказать, что она простой воин, такой же, как все, хотела держать своды храма. А Вариус сказал, что своды должны опираться на крепкие плечи, а не на хрупкие крылья, дал ей знамя и вознёс её над всеми, чего она страшно не любила и всю жизнь избегала. А я просто хотел её защитить, хотел видеть в ней женщину, а не воина. Вариус сказал, что каждый сам выбирает свой путь, если она выбрала, то кто я такой, чтобы мешать. Вручил мне храм и оставил жить на земле, но всё время смотреть в небо. Мы с ней встречаемся только на поле битвы.
Он опять посмотрел на арку, зло рассмеялся и крикнул:
— Где я опять проучу тебя, женщина! Или ты меня. — Тихо рассмеялся, посмотрел на свой браслет и тяжко вздохнул, перевёл взгляд на Веру, иронично развёл руками: — Как покорить женщину-воина?
— Сдайся в плен, — фыркнула она, он рассмеялся и покачал головой:
— Не дождётесь, нет.
Она перестала улыбаться и спросила:
— Война всё-таки будет?
— Она неизбежна, — кивнул Марк.
— Что я могу сделать?
— Всё, что захочешь, — абсолютно серьёзно кивнул он, — сила, что в тебе есть, ждёт приложения. Я до сих пор не могу распознать её суть, но очень рад, что ты пришла ко мне, а не к Дэйму. Это даёт надежду.
— Кто такой Дэйм?
— Ты с ним скоро встретишься.
— Нет, — заявил министр.
Они оба повернулись к нему, как будто до этого его здесь не было, Марк смерил его взглядом свысока и качнул головой:
— Это от тебя не зависит, Шен, ты же знаешь. Она встретит всех, кого должна встретить, и Дэйм рано или поздно найдёт её.