Дайте мне меч, и я переверну мир! Том 2
Шрифт:
Это оказалось телепатическим кольцом. Если у кого-то будет такое же, то с ним можно связаться на пару сек и что-то ему передать. Более того, колечко обладало силой рассредоточивать внимание людей вокруг своего хозяина. То есть, если на тебе кольцо, то люди тебя видеть-то видели, но не замечали. Иногда это было очень полезным свойством, а вот иногда и неприятным побочным эффектом. Ещё кольцо было опасно тем, что при телепатической связи, мало того, что уходило куча сил, но еще и другой мог подсмотреть твои мысли.
Озадаченный
На рассвете мы все собрались у конюшни. Харви с отцом рассказали, что ничего толкового им выяснить не удалось.
Они поймали двух стражников, выпустивших накануне из города, вопреки приказу, Роджера с Мерлином. Допрашивал провинившихся Харви, оказалось, заплатили стражником не деньгами, а ящиком специи. Ящик был активно стражниками распродан.
Отец вчера вечером велел казнить изменников. Глашатай зачитал им права и им публично отрубили головы. Невзирая на то, что стражники были виноваты, мне все равно не понравилось, что мы отсекаем людям бошки еще и делаем из этого шоу.
Отец оставил город на Ганса, пока гостившего с семьей в замке. Велел стражникам поискать подсевших на специю торчков, и все силы бросить на искоренение этой заразы в герцогстве.
А меня вновь поджидала пытательная животина — лошадь. На этот раз я попытался с ней наладить хорошие отношения, угостив предварительно морковкой. Но лошадэвра, не оценила мой жест, и цапнула меня до крови за палец. Я выругался.
Эта сцена вызвала всеобщий хохот. Я хмуро уселся на зубастую скотину, и мы двинулись в путь.
— Если ты будешь так трястись в седле, — процедил отец, — то твой позвоночник сыплется в трусы!
— Главное, по-любому останется при мне, — ответил я, понимая, что отец прав, но его правоту, как всегда. хотелось засунуть ему в жопу.
— А вот твою дурь ничем не вытрясешь! — проворчал отец.
Через час езды я уже был не рад свету белому. Скачка отдавалась в мозгах тупой болью. Тело ныло. Отбитая жопа онемела. Мы заехали в лес, здесь дорога, укрытая от солнца раскидистыми елями, была мрачной и темной.
На душе сделалось как-то тоскливо, неуютно. Лошадь моя стала спотыкаться. Раздался треск. На дорогу, преграждая нам путь, упало толстое дерево. Засвистели стрелы над головами. Затем к нам вышел здоровенный детина с мешком на голове, в котором были прорези для глаз и рта.
— Кофелек или жизнь, ребятки, — шепеляво продекламировал мужик, помахивая арбалетом.
Глава 13
— Кофелек или жизнь, ребятки, — шепеляво продекламировал мужик, помахивая арбалетом.
Пришлось натянув поводья, остановить лошадей.
— Кофелек-кофелек, какой кофелек?! — вспомнив советскую
Томаш с Харви хохотнули, отреагировав на дразнилку.
— Брофай футить, пацан, гоните вафых лофадок и кофельки?! — нацелив мне в грудь арбалет, прошепелявил разбойник.
— Ты фначала подойди на рафтояние моего меча, — откровенно издеваясь, предложил я, отчего даже лошадь подо мной фыркнула и переступила с копыта на копыто, видимо по достоинству оценив мою иронию.
— Дурака нафёл?! — сердито спросил шепелявый. — Поговори мне ефё, и я фтрельну тебе в грудь!
— Ну, давай фтрельни, или у тебя кифка тонка! — прекрасно зная, что легко отмахнусь от его стрелы, предложил я.
— У меня кифка тонка?! Да я тебя фейчас вфдую фофунок!
— А вот и не вфдуешь! — продолжал задирать я разбойника, даже радуясь возможности вылезти из седла и немного размять затёкшие конечности.
— А вот и вфдую!
— Ну так попробуй, вфдуй!
Если я ещё как-то сдерживал раздирающий меня смех, то мои спутники уже давно повалились на «лофадок» и тряслись от безудержного хохота. Только Кира оставалась серьёзной и ко всему бесстрастной.
— Пофледний фанф фдавайдессь! — в отчаянии вертя головой в мешке с прорезями, пригрозил разбойник, похоже, от растерянности, ожидавший вмешательства и помощи от спрятавшихся в лесу сообщников.
— Не фдадимся! Мефок с говном!
Из поведения шепелявого следовало, что дело зачастую обходилось без сопротивления, потерпевшим было проще отдать все разбойникам, чем жертвовать своими жизнями. В этот же раз разбойники промахнулись и выбрали себе в жертвы не тех.
— Наф больфе, мы ваф перебьем и не только оберем до нитки, но и рафлечемся с вафей девчонкой! — опрометчиво пригрозил шепелявый.
— За одну эту мысль ты покойник! — пообещал Фил, вмиг сделавшись серьезным.
Мой оруженосец выпрямился в седле и материализовал топорик.
Смекнув, что угрозами здесь не отделаться, шепелявый поднял арбалет и выстрелил в небо. Наконечник стрелы с оглушительным грохотом взорвался в воздухе, осыпав нас искрами.
Это послужило сигналом и со всех сторон на дорогу с треском стали подать деревья. Таким образом, разбойники рассчитывали, отрезав нам пути к отступлению, перебить нас, забрать добычу и уйти в лес.
В небе взмыло тридцать или пятьдесят, а может быть и все сто ворон, хрен их сосчитаешь, так они метались и орали своё «Каррр! Каррр!». И весь этот ор случился оттого, что на срубленных деревьях находились их многочисленные гнезда.
Разбойники, желая усмирить птиц или устрашить нас, а может быть и то, и другое выпустили в воздух еще пару взрывающихся стрел.
К ору ворон и треску падающих деревьев прибавился грохот разрывающихся стрел. Все это создавало чудовищную какофонию. Очень хотелось зажать уши и не слышать наполнивших лес отвратительных звуков.