Дайте нам крылья!
Шрифт:
Хьюго я отвез к себе домой, а куда было деваться? Едва переступил порог — позвонила Динни.
— Зак, ты цел?
— Вроде да, — ответил я.
— Питер в больнице. Той, которая рядом с Аэровиллем, как бишь ее? — сообщила Динни. Я коротко, горько рассмеялся. Вот тебе и раз! Чешир — сосед Пери. Ну да, все логично, раненого доставили в больницу, которая была ближе всего к месту слета.
Простившись с Динни, я первым делом набрал номер Катон-Чеширов. Трубку никто не брал, значит, Авис домой не вернулась. Тогда я позвонил Вивьен, жене Хенрика. Она охотно согласилась посидеть с Хьюго, если я сам привезу его днем к ним в «Дзэн».
Передохнув, я отправился обратно в больницу, — теперь уже навестить Чешира. Он полулежал на высоких подушках и читал. В сознании, значит. А Пери без памяти и в лихорадке.
— О, да вы живы, — сказал я с порога вместо приветствия. — Везунчик.
Чешира разместили со всеми удобствами: эту отдельную… нет, не палату, скорее уж гостиничный номер-люкс было и не сравнить с той, переполненной, куда запихнули Пери, с закутом в общем помещении человек на десять, отгороженным зеленой казенной занавеской. Тут было тихо, там шумно, там — унылый черный линолеум на полу, здесь — все светлое, на окнах — деревянные жалюзи, стены выкрашены не по-больничному, а на столе — настоящий тропический цветник, и вдобавок корзины с фруктами.
Чешир повернул инфокарту экраном ко мне. А, я так и думал, читает новости. Заголовки об аресте Бриллианта.
— Похоже, новости так и фонтанируют, — заметил Чешир. —Вы там тоже руку приложили?
Бледен он был — белее молока, даже кремовый халат на нем и то казался темным. Крылья Чешир подложил под себя, но я видел — взъерошенное оперение его потускнело, утратило ухоженный глянец; праздничная синева, кобальт, лазурь погасли.
— Да, и еще как, — ответил я. — Без вас там тоже не обошлось.
Чешир приподнялся на локтях, сел повыше.
— В таком случае, будьте любезны, объяснитесь.— Он указал на одно из крыльев.
— Это вы о чем?
— Из моего крыла извлекли стрелу. Она выпущена из арбалета, который несколько лет назад был украден с военного склада. Больше мне пока ничего сообщать не хотят, — недовольно заявил Чешир.
Я пожал плечами.
— Руководство слета, судя по всему, не горит желанием устраивать разбирательство. Наоборот, играет в молчанку и не желает сотрудничать. А пока ваши запираются, какой интерес нашим, то есть полиции, начинать расследование? Тем более, что ваши, как и всегда, прежде всего заботятся о собственной безопасности.
Чешир вздохнул.
— Летатели не хотят, чтобы полиция вмешивалась в их частную жизнь. Даже если это означает, что историю с покушением на меня придется замять. Но вы-то знаете, чьих рук дело?
— Мы оба знаем. Но насилие первым применили вы, —отчеканил я.
— Вы полагаете, я сам виноват? — вскипел Чешир. — А кто похитил Хьюго? Она!
— Хьюго похитили вы, и вам это прекрасно известно. — Перед глазами у меня снова запунцовела роза, упрятанная в стеклянное пресс-папье. Так, спокойно, я зачем сюда пришел? Обрушить свой праведный гнев на тяжелораненого? Нет. Я пришел вступиться за Пери, добиться, чтобы ее план сработал. Мне надо суметь убедить Чешира, что он должен согласиться на переговоры. Особенно потому, что сейчас правда о нем, Пери и Хьюго выплыла наружу и будет у всех на слуху.
Чешир безмолвствовал.
— Где Авис?
— Ее нет дома. Какое ваше дело, где она? — огрызнулся Чешир.
— Ну, например, такое, что сейчас за Хьюго некому присмотреть.
Чешир так и взвился. Я на это и рассчитывал. Он подался ко мне.
— Вы знаете, где Хьюго? Он невредим? В безопасности?
— Да.
— Черт, Фоулер, да сядьте же вы, перестаньте надо мной нависать — нервы мне треплете. — Он ткнул в сторону стула для посетителей. До этого я и правда стоял, хотя нога побаливала. Теперь все-таки сел.
Чешир вперил в меня пристальный взгляд.
— Немедленно прекратите выгораживать Пери и верните мне сына, — потребовал он. — Поняли? Немедленно!
— Да что вы говорите? И как вы намереваетесь нянчиться с ним здесь, в больнице? — поинтересовался я. — Кстати, я на вас больше не работаю — запамятовали?
— При чем тут ваша работа! Хьюго — мой сын.
— Он еще и сын Пери, знаете ли. Питер, даже не думайте от нее избавиться. Не выход. Ничего хорошего из этой затеи не получится. Бриллиант вот попробовал избавиться от Луизы Перрос, и, как вы проницательно подметили, теперь новости просто фонтаном. — Я перевел дыхание. — Сейчас Пери совсем худо, она между жизнью и смертью. Ваше счастье, если она выживет. Когда она придет в себя, повидаетесь и решите, сколько и с кем будет Хьюго. Просто забрать ребенка — нельзя. Пери, кажется, предельно ясно показала вам — она Хьюго не отдаст.
— Чушь какая! — отрезал Чешир. — Хьюго будет жить со мной. — Сказать-то сказал, но сам вроде бы призадумался.
— Так где же все-таки Авис? — настойчиво спросил я.
— Ее нет. Улетела, — ответил Чешир. — Сколько раз повторять?
— Да, но куда? Почему?
— Кто знает? — Он пожал плечом. — Мне день и ночь названивают насчет ее выставки. По плану галереи, через три недели открытие, а от Авис — никаких вестей.
— Питер, вы знаете, почему она улетела. Я же вижу.
Ресницы у Чешира дрогнули. Он сплел длинные пальцы, глубоко вдохнул.
— Да. Знаю. Вам, конечно, известно, что я когда-то был таким же бескрылым, как вы. Крылья обрел только в семнадцать лет.
Я кивнул. Чешир собирался с силами, — ему просто надо было разогреться, чтобы ответить. Классический сценарий: подействовала эмоциональная встряска, и немудрено, она у него приключилась не единожды. Сначала подстрелили, теперь больница, исчезновение Авис, которая его бросила, да еще и новость, что сын цел и невредим — и с ним можно увидеться. Ладно, подождем, пока Чешир изольет душу. Мне спешить некуда, пусть выговорится.
— Далеко не сразу я понял, что со мной, разобрался в себе. С двадцати до тридцати я жил в состоянии эфйории: как же, стал летателем, карьера пошла в гору. Но счастье мое было неполным, и наконец я осознал, почему. Меня совершенно не влекло к летательницам. Тянуло лишь к бескрылым. Я вырос среди бескрылых женщин, для меня именно они были настоящими. Но смешанные браки быстро дают трещину и разваливаются. Есть исключения, однако их по пальцам можно перечесть. Мне казалось, когда-то я любил Авис. Хотя просто не испытывал к ней желания. И к другим летательницам тоже. Ни разу в жизни.