Дайте нам крылья!
Шрифт:
У алтаря мы свернули налево, миновали очередную дверь и служка повел меня в коридор, куда выходили разные конторские помещения. Наконец он остановился перед дверью с раззолоченной табличкой «Кабинет Архангела». Вот так прямо взяли и написали — «Архангела». Я ухмыльнулся. Видно, образованных у них тут тоже не хватает, а то бы знали, что архангел — одна из нижних ступеней в ангельском чине, мелкая сошка, не то что серафимы — они-то как раз выше всех остальных по званию.
Дэвид Бриллиант, достопочтенный Архангел, а также член парламента, стоял у окна, выходившего аккурат на здание парламента. Стоял он спиной ко мне, так что прежде всего я заметил его крылья, ниспадавшие до самого пола. Бриллиант громогласно беседовал с группой советников, столпившихся вокруг — хорошо поставленным звучным голосом, будто речь произносил. Служка заколебался было на пороге кабинета, потом поманил меня за собой, мы вошли и скромно присоединились к кружку советников. Здесь все как один были летателями, и я заранее догадался, что мою бескрылую кандидатуру встретят не очень благожелательно. Впрочем, нет, присутствовал тут еще один бескрылый, я его поначалу просмотрел и заметил только сейчас, — высокий, бледный, лобастый человек, который привольно раскинулся в кресле у хозяйского письменного стола. Даже не лобастый, а плешивый. Вот чудак, кто же в наши дни позволяет себе опуститься до лысины!
Бриллиант все вещал, не оборачиваясь. Вот и хорошо, по крайней мере, успею оглядеться и освоиться с непривычной обстановкой. От одних лишь крыльев Бриллианта впору было ослепнуть. Бриллиант выбрал расцветку в полоску, в которой соперничали алый, аквамариновй, изумрудный и золотой. Кабинет у него был оформлен под стать оперению, да и иконостасу в церкви, — тоже в глазах рябило. Все стены плотно увешаны изображениями крылатых людей, картинами, натыканными как попало, безо всякого вкуса и чувства меры. Репродукции «Благовещения» Фра Анджелико и Джотто соседствовали с сумрачным полотном «Умирающий Икар», написанном в эпоху романтизма. Ну, теперь совершенно ясно, кто исказил весь архитектурный замысел Чешира и битком набил синий ледяной грот храма разномастными изображениями, так что получился вопиющий кич. Интересно, не возненавидел ли Чешир Бриллианта за эту безвкусицу? Отказывается же он сейчас работать на Флореса, кто бы это ни был. Возможно, Чеширу надоели заказчики, которые не желают подчиняться?
А Бриллиант все вещал и вещал, и я, наконец, прислушался к тому, что он говорит.
— Человечеству известны изображения ангелов шестисотлетней давности. Изображения ангелов, крылатых богов и богинь мы находим в культуре любой страны, в любую эпоху. Древний Египет, Древняя Африка, Южная Америка — какую страну ни возьми, ангелы встречаются везде. Эти крылатые существа всегда служат посредниками между небом и землей. Церковь Святых Серафимов верит, что людям свыше предначертано рано или поздно достичь своего подлинного вида — крылатого, и что мы предназначены, подобно радуге, стать мостом, соединяющим небеса и землю, связующим звеном между Богом и Человеком.
Бриллиант перевел дыхание и продолжал, все более пылко и громогласно:
— Мы истово верим в то, что ангелам суждено появиться из рядов человечества, в то, что наша человеческая раса всегда знала о своей судьбе, и потому наш святой долг, наша важнейшая задача — воплотить эту судьбу, стать ангелами. Именно поэтому мы никогда не останавливаемся на достигнутом и стремимся идти все дальше и дальше, точнее, выше и выше, преодолевая все преграды, покоряя все новые вершины прогресса, пока не поднимемся на ту желанную вышину, где человек наконец-то станет ангелом и небесное соединится с земным. Да, сольется в единое целое! Мы уже почти взяли эту высоту!
Умелый оратор, он проникновенно понизил голос и таинственно зашептал, изображая пророка:
— Истончается, истончается завеса между мирами! Скоро она раздастся!
Я, как и остальные слушатели, невольно подался вперед. Даже плешивый бескрылый посетитель в кресле — и тот приподнялся, вытянул шею и нервно сплел длинные белые пальцы, не сводя с Бриллианта глаз. Правда, мне нестерпимо хотелось перебить Бриллианта и поддеть его вопросиком: «А что, бореин у вас считается вместо святого причастия?», но я удержался.
— Нам всего лишь и надо, что протянуть руку, — журчал Бриллиант, упиваясь звучанием собственного голоса. — Осталось совсем немного, желанная цель близка! Когда мы достигнем цели, перед нами откроется новый мир, новые горизонты, новое измерение. Истинно говорю вам, на нас снизойдет озарение. И мы пойдем, нет, мы полетим в Царствие Небесное.
Он смолк. Советники вразнобой зааплодировали. Хотел бы я знать, что это он тут репетирует: проповедь в Церкви Святых Серафимов или речь в парламенте?
Кто-то решился подать голос:
— Простите, а если рядовые люди… то есть бескрылые… заявят, что мы опередили их и покинули на произвол судьбы?
— Очень, очень хорошо, что вы задали этот вопрос! — со смаком воскликнул Бриллиант, поворачиваясь на пятках. Я увидел крепкого мужчину с мясистым красным лицом и прилизанными черными волосами. Строгие темные брюки от костюма и белая рубашка не вязались с арлекински-пестрым оперением. Бриллиант походил на солидного управленца, которого выдернули с комитетского заседания прямо вместе с бумагами и портфелем, и, не дав опомниться, присобачили ему эти цирковые кричащие крылья. Зря я думал, что летатели непременно стройные и подтянутые. Этот вон вполне упитан.
Бриллиант повел речь дальше, все тем же выспренным цветистым слогом, будто рассчитанным на многотысячную толпу слушателей.
— В тех религиях, в основе которых лежит слово Божье, дарованное смертным, люди отделены от Бога, и именно на ангелов возложена миссия соединить их. Ангелы — посланцы Божьей воли, они несут людям Слово Божье. А исполнение Божьей воли ангелами — это и ниспослание людям благодати, и особые знаки Божьей благодати, и даже спасение грешных душ. Кто скажет, что мы не в силах помочь бескрылым? Если по воле Божьей мы исполняем свое высшее предназначение и становимся ангелами, наш святой долг — позаботиться о простых людях.
Плешивый посетитель в кресле поморщился и нахохлился, как обиженный марабу. Что-то в словах Бриллианта его задело и оскорбило. И немудрено.
Бриллиант выдержал эффектную паузу, выдвинул челюсть вперед и грозно зарокотал:
— Но мы сможем помочь нашим бескрылым младшим собратьям только при условии, что нам не будут чинить препоны и дадут беспрепятственно следовать стезей, предначертанной самой судьбою. Мы не можем позволить, чтобы те, кто не входит в число богоизбранных, повисал на нас тяжкими жерновами и мешал взлететь. Различные вероучения спорят о том, какова истинная природа ангелов. Кто они — исключительно духовные сущности? Есть ли у них материальное тело? Или же они духовные сущности, которые способны облекаться в плоть? Мы ответим на этот вопрос. Мы обретем телесное совершенство той материальной формы, в которую облекаются ангелы, и затем уже достигнем духовного совершенства.
Бриллиант обошел массивный дубовый стол, но садиться не спешил. Советники, шурша крыльями и бумагами, затеснились к выходу; некоторые на ходу достали инфокарты и начали деловито названивать и разговаривать. Возле Бриллианта осталась только одна женщина-летательница, которая, судя по всему, его и расспрашивала.
— Но и это еще не все, — неторопливо отвечал Бриллиант. — Речь пока не дописана, я намерен внести туда еще несколько параграфов. Там у меня непременно прозвучит мысль о том, что мы вовсе не намерены бросить бескрылых на произвол судьбы, напротив — чтобы исполнить свой долг и предназначение, мы нуждаемся в их помощи. Если оставшаяся часть человечества просто не будет чинить нам препонов — этого мало; нам нужна поддержка, иначе мы не преуспеем. — Бриллиант оглянулся на плешивого посетителя в кресле. Тот важно кивнул. — И потому для нас подлинное благословение — сотрудничать с такими прекрасными соратниками, как вы.