Дайте нам крылья!
Шрифт:
Действовать надо было быстро и четко. Я не раз уже проделывал подобные штуки, но сегодня, как назло, чувствовал себя медлительным и неповоротливым. Ладони вспотели, руки тряслись, инфокарта выскользнула из пальцев, я подхватил ее, чертыхнулся.
Тьфу! Зак, приятель, что с тобой творится? Тебе же не впервой, это твоя работа, забыл? Обычно я сохранял спокойствие и хладнокровие, но убийство Луизы Перрос — а яснее ясного, что это убийство, — выбило меня из колеи, лишило самообладания. Не говоря уже о страхе за Пери и Хьюго, о недосыпе, о тревоге за Тома. Тут впору спятить.
Я всегда считал, что техническое обеспечение у меня неплохое, но у Санила оно оказалось лучше: он снабдил меня мощной инфокартой, у которой кодов доступа было гораздо больше, чем у моей. Я
Было мгновение, когда кто-то из помощников Бриллианта всунулся в дверь, но не глядя на меня и беседуя с кем-то в коридоре, и я как раз успел положить распечатку речи обратно на стол, а когда помощник посмотрел на меня, я уже стоял у окна. Все было проделано чисто. Помощник кивнул и затворил дверь.
Моя инфокарта зажужжала. Наконец-то объявился Уилсон, наш компьютерный гений и отшельник. Как обычно, новости были сразу и дурные, и хорошие. В последнее время они всегда настигали меня именно в такой смеси. Уилсон прислал какой-то зашифрованный файл и к нему записку: «Файл из «Ангелочков». Закрыт на несколько кодов, взломал, но не целиком. Хватит или надо еще? Дальше за доп. плату. Типичный малый бизнес, но шифруются слишком сильно, подозрительно. НО! Что за фигня с д-ром Е.? У госагентств инфу и то взломать легче. Тут мощная защита. Не берусь, а то меня выследит его крыша. Дальше только мозгами».
Вот спасибо, рак-отшельник, вот порадовал. Дальше только мозгами. То есть разбирайтесь сами силами человеческого интеллекта, хакерские программы бессильны. А как, скажите на милость, я пролезу в Аэровилль? Там ведь такая охрана и такая система слежения, что даже муху на подлете к этому району выследят, запишут и отловят. Уж на что я опытный сыщик и могу незаметно пробраться в любой район города и проникнуть в любой дом, но Аэровилль — это мне не по зубам.
Кстати о камерах слежения! Надо замести следы. Под занавес я записал на видеокамеру несколько секунд, в течение которых сидел и читал с самым невинным и сосредоточенным видом. Потом подсоединился к камере наблюдения и закачал в нее эту запись, закольцевав ее. Теперь всякий, кто просматривает записи камер слежения за кабинетом Бриллианта, убедится, что я сидел и мирно читал свои сообщения в инфокарте. И более ничего. Для подстраховки я облазил весь кабинет: а вдруг у Церкви Святых Серафимов тут есть еще какие-то камеры слежения, которых я не заметил? Если меня поймают, Санил от меня открестится, сделает вид, что он знать меня не знает. «Какой еще Зак Фоулер? Понятия не имею, о чем вы», — скажет он. Ничего не попишешь, так всегда поступают, если операция по сбору компромата проваливается.
Будем надеяться, что дополнительных камер у них нет.
Бриллиант вернулся, раздраженно мотая прилизанной головой. Я с самым простодушным видом сидел на стуле для посетителей и просматривал свежие сообщения. Фальшивую закольцованную видеозапись на камеру слежения я успел скинуть как раз вовремя — Санил прислал мне короткое предупреждение: «Бриллиант идет по коридору», и я ретировался на исходные позиции. Теперь я проверял, не восстановился ли сигнал маячка, который позволял мне следить за Хьюго. Особых надежд я не питал, и каждый раз, когда думал о Пери и Хьюго, в животе у меня возникал нехороший холодок, — будто я стоял на краю обрыва, на верхнем ярусе Заоблачной цитадели или шел по узенькой подвесной дорожке над синей бездной Церкви Святых Серафимов.
Бриллиант быстренько задал мне несколько поверхностных вопросов, и на том собеседование окончилось. Пообещал связаться со мной в течение ближайших дней. Из конторы я вышел черным ходом, как раз в парк, на который смотрело здание парламента. Похоже, Бриллиант взаправду надумал взять меня к себе на работу, забеспокоился я. Такого поворота я не учел, потому что рассчитывал на совсем иной вариант: Серафимы меня не возьмут, скажут, что-де я им не подхожу, и я уже предвкушал, какой скандалище им устрою и как буду грозить судебным иском за дискриминацию бескрылых. Ну да ладно, там как-нибудь разберемся.
В электричке по дороге домой я бегло просмотрел файл из агентства «Ангелочки», частично взломанный отшельником-Уилсоном. Полистал и добычу, взятую в кабинете у Бриллианта. Но сосредоточиться мне не удавалось. Мысли мои то и дело возвращались к Хьюго и Пери, и к бедной Луизе Перрос, а потом перескакивали на Тома, и тревога жалила в самое сердце. Если Том все же станет летателем, я не хочу, чтобы он якшался с этой сектой Святых Серафимов. Не хочу, чтобы мой сын возомнил, будто он — высшей пробы и высшей расы, и будто стезя летателя — Божья благодать. Да, но только вот вопрос, не противоречу ли я собственным целям, если так думаю? Ведь я хотел, чтобы Том поднялся на новые высоты — в буквальном смысле слова? Разве не ради этого я не возражал против его превращения в летателя? В сущности, я хотел того же, чего добивались мои родители, отдавая меня в школу св. Иво, — чтобы сын жил лучше их. Но только не желал я, чтобы Том усвоил высокомерие и замашки той касты, куда я пытался его протолкнуть. Да, тут какое-то противоречие. Я хочу, чтобы сын изменился, но при этом остался прежним. Так не бывает. Чтобы стал лучше меня, но не показывал этого. Так тоже не бывает. Очередное невозможное требование, из тех, которые родители навязывают детям. Плохо дело.
Отвлекали меня и другие мысли. Нынешний заказ Санила на компромат не давал мне покоя: что-то многовато двойной игры от меня требуется в этой затее, да и сама она слишком уж авантюрна и рискованна. Обычно при таких заказах мне платили за то, чтобы собрать сведения, обработать их, отцедить полезное и сдать заказчику удобочитаемую выжимку. А в этот раз Санил отчего-то велел сдать ему все материалы, даже не заглядывая в них. Раньше я бы, пожалуй, обрадовался: меньше работы, вот и спасибо. Но сейчас меня терзали смутные сомнения — дело было нечисто, и мне это все совсем не нравилось. Особенно потому, что собранные материалы напрямую касались многих вопросов, важных для меня лично — не только из-за дела Пери Альмонд, но и из-за моих тревог насчет Тома. Не привык я обманывать заказчиков. Что это Санил вдруг развел такую секретность? Впрочем, если он ничего не узнает, то и не огорчится. Отошлю материалы Санилу, и все шито-крыто: он и не догадается, что я оставил себе копию.
Дома я первым делом накормил Плюша, а потом уж засел читать файл, присланный хитроумным Уилсоном — те самые материалы, которые он выкрал из базы данных агентства «Ангелочки». На поверку они по большей части оказались вариациями на тему каталога, который мне уже показывала Гарпериха. Были и запросы от семей потенциальных работодателей: мол, не найдется ли такой няни, чтобы не просто присматривала за малышом? Но вот чего не было как не было — это запросов насчет кормилиц. Все чинно-благородно, и насчет девушек, которые бы хотели обзавестись крыльями, тоже ни звука. Все сведения в досье самой Пери — знакомые, мне их уже предоставлял Чешир. Нового нашлось мало, разве что загадочное рекомендательное письмо для Гарперихи от церкви св. Серафима. Интересно, кого там знала Пери, что получила от них рекомендацию для агентства? Но и в этом письме ни словом не упоминалась кормилица или суррогатное материнство. Еще бы: такое если и обсуждается, то лишь устно, а не письменно, очень уж скользкие темы.
А вот и оно! Наконец-то нашлось упоминание о Луизе Перрос, но крайне скупое. Никаких данных в каталоге, никаких рекомендательных писем, просто запрос и данные о том, что Луизу Перрос отправили к некоему или некой Эбби Ли Райт. Если, конечно, это та самая Луиза Перрос. Семья Райт приняла ее на должность няни четыре года назад. Я ввел адрес в настольную инфопластину, дождался, пока на экране высветится карта. Дом как дом, ничего подозрительного, правда, с первого взгляда видно, что район дорогой и семья состоятельная, а значит, нанять няню для них невелика затрата.