Дайте нам крылья!
Шрифт:
Я вновь погрузился в материалы агентства «Ангелочки». Когда починят автомобиль, надо будет съездить посмотреть на Райтовский дом. А вот еще целый файл с документами, которые я не успел просмотреть. Так-так, что тут у нас… Стандартные заявления, чтобы получить временный вид на жительство для нянь: фамилия и имя девушки, данные семьи-работодателя. На имя Пери — несколько заявлений; временный вид на жительство продлевали и неоднократно, но вот постоянный не упомянут ни разу, и запросов на него никто не делал. И вообще во всей груде материалов, которые раздобыл виртуозный хакер Уилсон, не было ни единого случая, чтобы кто-то запрашивал постоянный вид на жительство для работниц агентства «Ангелочки». А между тем у Пери этот документ был!
Теперь у меня на руках имелся немаленький список девушек, —
— Кам, привет. Я собрал для тебя имена нянь и еще кое-какие сведения.
— Перешли мне список, ладно? — ответила Кам. — У нас тут в управлении заварилась настоящая каша. Из полиции пришел официальный запрос, и все забегали как ошпаренные — в жизни такого не видела. Пытаются проделать все шито-крыто, но больше похоже на разворошенное осиное гнездо. Так что я смогу навести справки только в воскресенье, раньше соваться в архивы рискованно. А в выходные, надеюсь, здесь никого не будет. И…хорошо бы нам не опоздать.
— Куда опоздать, Кам? — встревожился я.
— Зак, ты потерпи немного. Я тебе обязательно перезвоню.
Пришлось удовольствоваться этим обещанием.
На следующее утро, в пятницу, я брился, и рассеянно представлял себе, как хорош будет Хенрик в строгом темном костюме на приеме у министра. И вдруг меня осенило. Почему-то меня часто осеняет за бритьем, может, потому, что это редкие спокойные минутки. Я вдруг сообразил, как добраться до архивов доктора Елисеева. Мне даже не придется проникать в Аэровилль. Все гораздо проще.
Я набрался терпения и просмотрел рекламные проспекты всех частных школ в Городе. Времени на это ушло немало, но затея того стоила. А вот и то, что мне нужно, малиново-золотая форма и девиз «Per ardua ad astra”. Конечно, база данных школы была закрытой, но тут услуги хакера Уилсона не требовались, я и сам справился и легко взломал защиту и пароли. Отлично, вот и Элли Кхандр, и в личном деле записано «непереносимость лактозы», а вот и контактная информация, чтобы в случае чего связаться с ее матерью, Мирой Кхандр, администраторшей у ЕНлисеева. Других близких у девочки нет, видно, Мира с Элли одни в целом мире. Это мне на руку. А какой интересный адресок у мамы с дочкой! Пятый боковой проезд по улице Уинстон, больше известный как Пятый проезд. Адрес в пределах Центральных линий, и, учитывая, что это самая гигантская трущоба в Городе, к тому же сущий лабиринт, — адрес весьма конкретный, просто удивительно. В школьной базе данных был, разумеется, и номер инфокарты, но звонить Мире прямо сейчас, когда она на работе, смысла нет — только напугаю ее до смерти. Нет-нет, с Мирой Кхандр — той самой секретаршей доктора Елисеева, — я пообщаюсь лично, и даже знаю подходящего человечка, который будет нам посредником, — он настоящая звезда трущобного населения. Па Зи, конечно, к кому же еще и обратиться, как не к нему. Только придется погодить, сейчас слишком рано — он еще наверняка дрыхнет, потому что раньше четырех часов ночи спать не ложится.
Я отложил документы «Ангелочков» и взялся за материал для Санила. Плюш уютно устроился у меня на коленях — живой меховой плед. Интересно, стал бы лев для людей символом власти и царем зверей, если бы мы знали, какие львы отъявленные летняи? Эх, Плюш, хорошо тебе, знай ешь да спи, а я вот изволь работать день напролет, и еще вдобавок по ночам. Вон, полюбуйся, сколько я натащил документов у Бриллианта, прямо не знаю, с чего и начать.
Включив на инфокарте программу «искусственный интеллект», я запустил первый этап отбора, сортируя имена и темы по тем категориям, по каким обычно просил их расставить Санил. Особое внимание я уделял финансовым операциям и известным именам среди деловых партнеров и донаторов Церкви Святых Серафимов. Я догадывался, что Санила заинтересуют и известные имена среди самих адептов, а также просто знаменитых летателей, поэтому настроил поисковик и на них тоже. Пока что удалось найти множество документов, касающихся Чешира, — деловую переписку и прочее, — но они были давними, еще времен проектирования и стройки храма. Не зря я подозревал, что Бриллиант — заказчик с фанабериями; переписка подтвердила — он вел себя непредсказуемо: в одном письме капризничал, пыжился и выступал с пространными выспренными речами, в другом язвил и ворчал.
Я и сам не знал в точности, что ищу, но уже уяснил: мир летателей тесен, поэтому любой документ может оказаться ниточкой, которая приведет меня к Пери или Луизе. Однако я отдавал себе отчет, что «искусственный интеллект» все-таки работает небезупречно, настоящих мозгов не заменит, поэтому после первого этапа сортировки нужно будет просмотреть все материалы самому. Я заварил чаю и принялся за дело. Вот что называется пожадничать! Оторвался я от работы спустя несколько часов. Голова болела, в глаза словно песку насыпали. Пора звонить Папаше Зи. Напоследок я еще раз пролистал таблицу, в которую «искусственный интеллект» внес все проекты, которыми занималась Церковь Святых Серафимов. Таблица получилась что надо: в отдельной графе было проставлено, кто с каким проектом связан, кто его финансирует, а также список источников финансирования. Во всяком случае, некоторых. Проекты носили таинственные звучные имена наподобие «Гермеса», «Кореллы», «Рубеллы», «Грифа», «Алконоста», «Гамаюна», «Сирина» и понять, что скрывается за этими названиями, было невозможно.
С хрустом потянувшись и потерев усталые глаза, я набрал номер Папаши Зи.
Выслушав суть дела, Па Зи живо откликнулся:
— Известное местечко, а как же. Пятый проезд. Там мыловаренный завод, а еще полно кафе и ресторанов, я по тем заведениям не один вечер играл. Я там каждому известен, и дамочка ваша меня наверняка в лицо узнает.
— Только ты с ней поаккуратнее, подушевнее, ладно? — попросил я. — Она человек хороший и делает доброе дело, помогает одной девушке-сироте, которая по возрасту чуть постарше ее дочки. Очень тебя прошу. Деньги само собой, но…
— Понял, чего тут не понять, — откликнулся уличный музыкант. — Я таких, как она, навидался. Работают как муравьи. Последнюю рубашку с себя долой, а детишек подымут. Мира твоя, поди, сильно рискует, что сироте помогает? А ты сам? Тебе точно это надо? Опасно ходишь, вот что скажу.
— Да, мне это точно надо, — твердо ответил я.
К вечеру я поехал забирать машину из ремонта. Называть ее Таджем у меня больше не получалось даже мысленно. И я до сих пор горевал по нему, моему напарнику. Я катил по городу в золотистом вечернем свете, но держался настороже. На автопилоте машина пока ездить не умела. Искусственный интеллект автомобиля восстановили, но он еще только осваивался и с картой, и со спутниковым навигатором, и с той кучей информации, а вернее, дезинформации, которую являли собой дорожные знаки и разметка в Городе. У Таджа ушли годы, чтобы набраться опыта, а новый мозг автомобиля был, считай, еще младенческим, хотя и быстро обучался. Словом, нынешняя поездка на машине была не чета прежним, — никакой радости, одни сплощные нервы и печаль по Таджу.
Ехал я к Эбби Ли Райт. Час уже был поздний, но на звонок в дверь никто не ответил. Я походил кругами поблизости, но не встретил ни души. Зеленые лужайки и тихие улочки этого богатого района были безлюдны.
Ладно, раз так, поступим иначе. Я набрал в поисковике «Эбби Ли Райт», и, конечно же, их в Городе оказалось несколько. И кто знает, правильно ли Гарпериха написала фамилию и имя! В списке высветились и Абби Райт, и Эбби Лей. Я проверил, кто из них летатели, и сохранил ссылки, чтобы подробнее посмотреть попопозже. Жаль, что никого нет дома; как-никак, Гарпериха послала Луизу именно сюда, и я надеялся выяснить у Райтов что-нибудь полезное.
По дороге домой я проделал часть пути по взморью. Над океаном вновь стягивались тяжелые грозовые тучи и стремительно неслись на Город, а вместе с ними летел холодный ветер, трепал пальмы на мысу, взбивал пенные барашки на бурных свинцово-серых волнах. Зачарованно и встревоженно наблюдал я, как надвигается шторм. Надо же, до чего дождливое и штормовое выдалось лето, я таких и не упомню. Мимо меня с пронзительным воплем пронеслась чайка; она яростно била крыльями, но лететь против ветра у нее не получалось, ее сносило, как пушинку. Да уж, летателям в такую погоду надо соблюдать осторожность, а не то будут как эта бедная птица.