Даже если ты уйдешь
Шрифт:
– Меня выписывают завтра. Сын за мной приедет.
– А меня завтра оперируют. Страшно, - Эсми поежилась и потерла предплечья.
– Все будет хорошо, кызым, - произнесла она мягко.
– Главное - хороший настрой и поменьше думай о плохом.
– Спасибо. Хотелось бы верить в лучшее.
– Хе-хе, как говорится, если больной очень хочет жить, врачи бессильны.
– А как обнаружили?
– Я-то? Поздно обнаружила. В поликлинику на скрининги не ходила, а когда дочь меня насильно повела, то там и узнала.
Они долго проговорили о болезни, лечении, химии,
Утром телефон не перестевая пиликал: родные, сотрудники, друзья писали сообщения с пожелениями, отправляли смайлики и открыты. Позвонил муж, родители с братом, дети, Сонечка со Львом, Вика с Андреем. Эсми чувствовала колоссальную поддержку близких и снова пустила слезу: все-таки она что-то в этой жизни сделала правильно, раз ее возвращения ждут так много людей. А значит, она не мжет их разочаровать.
Позже медсестра подготовила ее к операции и велела надеть специальную сорочку. После ее положили на носилки и повезли в операционную. Она сложила руки на груди и прикрыла глаза, потому что от мелькающих ламп на потолке закружилась голова. Но вот они остановились и Эсми подумала, что сейчас уже завезут в операционную. Однако она вздрогнула, когда на ее лоб легла тяжелая рука в перчатке.
– Привет, родная, - услышав любимый голос, она распахнула глаза. На нее смотрел муж. На нем был специальный халат, перчатки, маски и медицинская шапочка.
– Муслим! Как ты тут?
– она чуть не задохнулась от радости.
– Связи, - мужчина подмигнул и погладил ее по голове.
– Нурлан разрешил тебя увидеть, но ненадолго. Я буду ждать здесь.
– Мне снился хороший сон.
– Мне тоже, - улыбнулся одними глазами.
– Какой?
– Дети. Мальчик и девочка.
– И мне, - поразилась Эсми.
– Бабушка говорила, что дети снятся во благо.
– Значит, все пройдет отлично.
– Ну все, нам пора в операционную, - подгоняла их сестра.
– Я люблю тебя, Эсми. Я буду рядом, - он взял ладонь жены в свою, и стало так тепло, так хорошо, так спокойно.
– Я тоже люблю тебя, Муслим. Я вернусь, - пообещала она и накрыла другой рукой их сплетенные пальцы.
Визуал и саундтрек вот здесь https:// /shrt/hxf1
Сегодня в течение дня буду компоновать главы, так что не пугайтесь, если книга поднимется в вашей библиотеке. Встретимся завтра в эпилоге, ну а сегодня вечером по традиции - анонс новинки в блоге! Не пропустите! Я приготовила вам очень болючую историю.
ЭПИЛОГ
Семь
– Денизка такая смешная, на тебя похожа. Кажется, даже нос морщит, как ты, - шепнул Руфат, не удержался и поцеловал Лейли. Пусть в щеку, но так нежно и заботливо, как только мог. Она тут же зарделась и повернула к нему голову, задев кончиком носа его лицо.
– Мои красавицы.
– А Муслим - твоя копия. Волосы - точно твои и такой беленький, - Лейли осторожно погладила пальцем кулачок сына и снова испытала ни с чем несравнимое чувство счастья и безграничной, безусловной материнской любви.
– Только теперь путаться будем. Дедушка - Муслим и внук Муслим.
– Ничего, привыкнем, - вполголоса посмеялся гордый отец.
– Всей семьей тебя отговаривали. Даже папа. А ты как всегда уперся. Кажется, твой родной отец немного обиделся.
– Отойдет, - усмехнулся Руфат.
– Его внуки и так Юсуповы, так что перебесится.
– Ладно, - Лейли дотронулась до щеки любимого, - проехали. Ты можешь себе представить, что это наши дети? Что мы родители? Кажется, только вчера я пришла в твой класс, а потом мы упали с самоката и думали, что родители нас убьют. А теперь мы подарили им внуков. Двух по цене одного!
– Я все еще в шоке, что их тоже двое, - мужчина обнял жену за плечи и притянул к себе.
– Это твои гены, - Лейли положила голову на плечо мужа.
– А ты героиня. Теперь я понимаю, что чувствовала моя мама, когда мы с Ситорой родились. Как она, бедная, уставала с нами.
В дверь тихонько постучали, а через секунду в проеме появилась голова Эсми. Она сияла от радости, увидев широкую двойную люльку.
– Можно к вам?
– все так же вполголоса спросила она, чтобы не разбудить внуков.
– Конечно, мама, - Лейли встала, а вслед за ней поднялся и Руфат.
Эсми вошла первая и завела за руку мужа. Муслим на сегодня исчерпал лимит скупых мужских слез. Сначала всплакнул, когда малышам давали имена и мулла читал над ними азан. Эсми украдкой поглядывала на него и думала, что великан стал с возрастом сентиментальным. Но она любила в нем эту искренность.
– Пап, ну ты что? Опять?
– цокнул Руфат.
– Не надо.
– Нет-нет, все нормально. Я пока держусь, - заверил гордый дед. Он уже привык, что и Руфат, и Ситора называли его папой. Это случилось через несколько месяцев после операции, когда Эсми проходила лучевую терапию и врач посоветовал ей ограничить общение. В квартире с ней остался только Муслим, а дети жили у бабушки с дедушкой.
– Лейли, все уже разошлись, иди поешь нормально, - велела Эсми.
– Руфик, твой папа с женой уезжают, он хотел попрощаться.
– Вы идите, мы присмотрим, - сказал Муслим и склонился над люлькой. Посмотрел сначала на внука и своего тёзку, а затем и на внучку.
Когда молодые родители вышли, малыши, словно почувствовав это, закряхтели и заерзали одновременно. Эсми принялась поглаживать их по спинкам и монотонно шипеть, но они уже открыли глазки и недоверчиво смотрели на окружающий мир.