Даже если ты уйдешь

Султан Лия

Дальше - еще один марш-бросок до детского сада. Благо, не на автобусе, а на Сониной машине. Передав детей воспитательнице прямо на участке, Эсмигюль вернулась в автомобиль и сев на переднее сиденье, откинулась и шумно выдохнула:

– Всё.

– Ну мать, ты даешь. И у тебя так каждый день?

– Ага. С утра встаю, пеку, в 8 выходим с детьми, заходим по пути в магазины, отдаем самсу и бежим на остановку. В 8.30 уже в саду.

– По-моему ты себя загнала, - цокнула Софья.- Ты-лошадь, на которой все ездили. Без обид.

– Да какие обиды, Сонь, если это

так и есть. Сама дура. Но хотя бы сейчас у меня есть ремесло, и я смогу прокормить детей.

– Ну да, на папашу надежды никакой. Станешь больше готовить?
– удивилась Софья.

– Почему нет? Можно, например, продавать готовые обеды, развозить их по офисам. Или делать домашние полуфабрикаты: пельмени, вареники, манты? Как думаешь?

– Нууу, - подумала сестра.
– Тоже идея. В столовках порции милипиздрические, а берут за них, как в ресторанах.

Эсми рассмеялась и посмотрела на Софью. Они были ровесницами и дружили с четырех лет. Именно в этом возрасте Дильшат привел свою избранницу и ее дочь знакомиться с семьей. Эсми вспомнила, как в детстве и юности они проводили лето у бабушки с дедушкой, объедались фруктами и ягодами, грелись на солнышке, гоняли на великах по округе, а ночью лежали на ковре, который специально для них выносил дед, считали звезды и загадывали желания. Софа мечтала, чтобы ее показывали по телевизору, говорила, что будет стоять в ящике с микрофоном. А Эсмигюль грезила о любви, как в латиноамериканских теленовеллах, которые в конце 90-х и начале 200-х были очень популярны. Мечты сбылись, только у Эсми разбились и она теперь не верила ни в любовь, ни в пресловутое “долго и счастливо”.

– Тебя в суд подбросить?
– спросила Соня, заводя машину.

– Ты лучше меня на остановке оставь и езжай на работу.

– Точно?

– Конечно. Я на автобусе. О, подожди-ка, телефон звонит, - Эсми достала мобильный из сумки и увидела незнакомый, но городской номер.
– Слушаю?

– Эсмигюль Юсупова?
– услышала она в трубке мужской, строгий голос.

– Да, это я. А с кем я говорю?

– Дознаватель Аскаров. Алатауское УВД. На вас поступило заявление от гражданки Манзуровой Хабибы об умышленном причинении вреда здоровью. Она сейчас в больнице с угрозой выкидыша.

– Чего?
– чуть ли не крикнула в трубку Эсми.

Глава 7. Последствия

– Фамилия-имя-отчество?

– Юсупова Эсмигюль Хамзаевна.

– Дата рождения?

– 23.03.1986

– Семейное положение?

– Замужем, двое детей.

– Работаете?

– Самозанятая.

– Тогда род деятельности?

– Готовлю самсу и булочки на продажу. Для магазинов.

Стоило ей сказать об этом дознавателю, как у него призывно заурчало в желудке. Аскаров Мади Аскарович не успел толком позавтракать, потому что чуть не проспал на службу: шестимесячный сын снова дал жару ночью и они с женой по очереди таскали его на руках. А теперь перед ним сидела трясущаяся от страха женщина, которая смотрела на него, как на палача и грустно, но четко отвечала

на вопросы.

– Если вы меня вызвали, значит все плохо? Что мне грозит?
– спросила она.

– Согласно Кодекса об Административных правонарушения РК за умышленное легкое причинения вреда здоровью, повлекшее кратковременное расстройство здоровья или незначительную стойкую утрату общей трудоспособности, предусматривает штраф или административный арест на срок до 15 суток, - отскочило у него от зубов.

– Арест?
– нервно сглотнула Эсми.
– Но у меня маленькие дети. И я же не избила ее, всего один раз ударила. Признаю. Но она ушла на своих двоих. Все с ней было нормально.

– Потерпевшая предоставила заключение судебно-медицинской экспертизы. Синяк на лице, резко повысилось давление - она утверждает, что вы таскали ее за волосы и вырвали их. Ну это я сам видел по видео.

– Это был шиньон, - уточнила Эсми.
– Вы серьезно думаете, что я могла вырвать ей конский хвост?

– Что такое шиньон?

– Накладные волосы. В ее случае, хвост. Он крепится на клипсы.

– Разберемся. Далее, от удара она упала на землю. Это вызвало у нее кровотечение. На скорой гражданка Манзурова была экстренно доставлена в Больницу скорой неотложной помощи с угрозой выкидыша, - ровным тоном произнес дознаватель.

– Какой у нее срок?

– Так, срок, - он порылся в своих бумагах и нашел нужную.
– Срок - 8 недель.

– Два месяца, - глядя в одну точку, повторила она.
– Значит, он начал изменять с ней еще раньше.

– Кхм-кхм, - прокашлялся Аскаров, вернув ее в реальность.
– Потерпевшая утверждает, что в первый раз вы ее ударили еще в примерочной, далее выволокли за волосы и протащили по рядам.

– В примерочной я ее не била, - возразила Эсми.
– Это неправда.

В этот момент стационарный телефон на столе дознавателя неприятно запищал. Мужчина взял трубку и через несколько секунд ответил: “Пусть войдет”.

– Адвокат к вам пришел. Звонил с проходной.

Сердце Эсмигюль учащенно забилось, когда она поняла, что это дядя Вики - Герасим Андреевич. Пока Соня везла ее до УВД, она позвонила Кимской и всё ей рассказала. Видимо, Вика сразу же прислала своего дядю Геру. Через минуту он уже был в кабинете, подошел к дознавателю, представился адвокатом Эсмигюль и пожал руку Аскарову.

– Герасим Андреевич, - женщина встала со стула и посмотрела на него с надеждой.

– Здравствуйте, Эсмигюль. Не волнуйтесь, разберемся.

***

Спустя час Эсми вышла за ворота УВД в сопровождении Герасима Андреевича и обомлела. На тротуаре стояли человек десять, а то и больше ее родни. Дяди, тети, братья, Соня, Вика и…родители с родным братом.

– Вон она вышла, - крикнула Виктория, которая первая увидела подругу.

По толпе прокатился вздох облегчения. Эсми побежала к родителям и сразу же попала в объятия матери и отца. Она только теперь расплакалась, расклеилась, став вновь маленькой девочкой, которой очень нужна защита взрослых.