Де Голль и его сообщники

Вюрмсер Андре

Он не видит ничего позорного в том, что одна страна угнетает другую. Он восхищается Францией периода завоеваний, называя ее «великолепным тираном». Более того, завоевательный дух и его следствие - война - кажутся ему «прекрасным укрепляющим средством» для единства нации. «Если сейчас массы во Франции начинают, повидимому, терять чувство общности интересов (?), - писал де Голль, - то этому в значительной мере способствует отсутствие у Франции устремлений, выходящих за пределы ее границ».

Реакционность мышления де Голля ярко выступает в его презрительном отношении к людям.

Он

никогда не говорит «народ», он говорит - «толпа» и, чаще всего, - «чернь» Французы для Шарля де Голля - это толпа. Им нужен хозяин. «Толпа,- пишет он, - не может обойтись без того, чтобы ею не управляли».

Затем следует наставление, которого он не забыл, даже став премьер-министром временного правительства «.. политический деятель пускает в ход все свое мастерство для того, чтобы соблазнить толпу, скрывая свои истинные цели и, в зависимости от требований данного момента, утверждая то или иное, лишь когда это целесообразно. Он изображает из себя слугу, чтобы стать хозяином».

1 Хлодвиг I, основатель королевства франков в начале VI в. (Прим. ред.)

43

«Ничто не совершается без великих людей, а они становятся великими потому, что они этого хотят», - заявляет де Голль. Образ этого «великого» человека де Голль уже с 1932 г. не представляет себе без «изрядной дозы эгоизма, надменности, жестокости и хитрости».

«Этот человек резко выделяется на общем фоне толпы, ограниченной отведенными ей узкими рамками», - пишет де Голль в своей книге «На острие шпаги».

На каждой странице своих книг майор де Голль превозносит образ такого «вождя», начальника, честолюбца («честолюбца первого ранга», как назвал он его в своей книге «На острие шпаги»), от которого, якобы, должен зависеть весь ход истории. «Если бы Дюмурье был разбит под Вальми 1 - пишет он, - революция была бы задушена в колыбели». Но под Вальми победили бы и без Дюмурье, а измена последнего, как мы знаем, не помешала республике одержать сотни побед. Точно так же, рассказывая о победе на Марне, де Голль пишет: «Жоффр противопоставил свою сильную личность естественному ходу событий».

Мы далеки от мысли оспаривать славу генерала Жоффра, но не от него одного зависел исход сражения на Марне, и «ходу событий» была противопоставлена отнюдь не одна личность, сколь бы сильна она ни была.

Это понимал и сам Жоффр, провозгласив вдень победы, что «республика может гордиться созданной ею армией»

Этого никогда не признавал де Голль: для него Вальми- это Дюмурье; Марна - это Жоффр; французское движение сопротивления - это Шарль де Голль.

Английский писатель Г. Дж. Уэллс, посетив в 1934 году Сталина, защищал в беседе с ним тезис о решающей роли великих вождей в истории. Он сопоставил массы и вождя с кораблем и капитаном. «Для большого плавания требуются капитан и навигатор», - говорил он.

1 В битве при Вальми 20 сентября 1792 г французская революционная армия отразила натиск войск австро-прусской коалиции и изгнала их из пределов Франции. Дюмурье, являвшийся главнокомандующим французской армии, впоследствии оказался предателем и перешел на сторону врага. (Прим.

ред.)

44

«Верно, - ответил Сталин, - но для большого плавания требуется прежде всего большой корабль. Что такое навигатор без корабля? Человек без дела» 1.

И какой хвастливо-самонадеянной выглядит после этого фраза де Голля: «Народам, как и армиям, нужны хорошие начальники, а все остальное приложится»!

Таков офицер, который всего за два года до опубликования своей книги «За профессиональную армию» присягал на верность республике. Понятно, что ему рукоплескали все реакционеры - от Поля Рейно до Шарля Морраса.

Если бы Шарль де Голль был современником Бидо (я имею в виду Бидо-пейзажиста), то он наверняка оказался бы инициатором государственного переворота 2 декабря 2. Но он появился на политической арене тогда, когда французы знали и понимали гораздо больше, чем это дозволяется верноподданным «великого» человека.

Крупнейший английский писатель Г. Дж. Уэллс в своей книге «Мемуары современника, 1942-1944 гг.», где он с исключительной суровостью говорит о честолюбии де Голля, приводит следующие слова генерала Зона о де Голле: «Его понимание роли танков в войне, высказанное им в его книге «За профессиональную армию», свидетельствует о ряде серьезных заблуждений и значительных упущений».

«Неверно, что применение танков устраняет необходимость артиллерийской подготовки Эль-Аламейн доказал это. Неверно, что роль пехоты в войне будет сведена к минимуму; при Эль-Аламейне, как и в России, пехота сыграла первостепенную роль». Упущение де Голля заключается в том, что он не считает нужным вооружить пехоту для борьбы с танками. Он рассуждает так, как будто только французская армия имеет бронетанковые войска «Что же будет делать пехота (которую де Голль хочет выдвинуть вперед для поддержки танков), если

1 И. Сталин, «Вопросы ленинизма», изд. 10, стр. 606.

2 Имеется в виду государственный переворот, совершенный 2 декабря 1851 г Луи Наполеоном Бонапартом, впоследствии провозгласившим себя «императором французов» под именем Наполеона III. (Прим. ред. )

45

она, в свою очередь, подвергнется нападению танков? Этот вопрос оставлен в стороне. Характерная забывчивость, свидетельствующая о том, что подсознательно автор был озабочен вопросами, не имеющими ничего общего с правилами ведения войны», - говорит генерал Эон.

Что же это за вопросы? «По мнению генерала Зона,- пишет Уэллс,- сразу же бросается в глаза, что 100 тыс. человек с шестью танковыми дивизиями не в состоянии оборонять страну, особенно если пехота лишена противотанковых средств, но их достаточно для совершения государственного переворота» 1.

Кроме того, известно, что де Голль еще до Диетельма 2 выступал не только за армию моторизованную, в чем он, с учетом изложенных выше оговорок, был, конечно, прав, но за армию, состоящую в основном из профессиональных солдат, «виртуозов военного дела, хорошо одетых и упитанных, беспечных, холостых, возбуждающих зависть…»