Дебют. Как НЕ стать писателем

Панкратов Георгий Витальевич

– А почему ты Юнну называешь на вы?

Я не сразу понял вопрос. Называть ее на вы было естественно, и я даже не замечал это сам.

– Мне так нравится, – бросил короткий ответ.

Она была моей начальницей на той, забытой, временной работе. Потому и называл ее на вы, к тому же она старше – подумать только, на целых десять лет! Я выдавал косметику в отделе небольшого сетевого магазинчика, а она была в нем управляющей.

«Космос глубокий, я одинокий», – завыл в плейере поп-исполнитель, и я немедленно нажал на стоп. Сегодня для меня будет играть другая музыка. Даже не для меня – для нас.

Она встречает меня возле двери, где после той встречи,

два года назад, сказала: «Мы никогда не увидимся». Никогда прошло, и теперь мы любим друг друга. Мы встречаем холодное петроградское утро, и суровый кот, не узнавший меня, вновь приступает к осторожному знакомству. Нам предстоит еще долго жить вместе, кот, хорошо бы нам подружиться.

Вечером пьем вино, строим планы на будущее. Она переведется в московский офис, соберет вещи, сдаст ключи, наверное, к Новому году, а я и рад: до него не так далеко. Рассказываю о себе: совсем недавно мысли о будущем вселяли тревогу, я месяц не мог найти работу, шатаясь по Москве, и уже не знал, как рассчитаюсь с хозяйкой, как вдруг меня пригласили в крупное информационное агентство. Работать в организации с мировым именем – мог ли я мечтать о таком, стоя у прилавка и сверяя артикул с накладной?

Мог, конечно. Примерно об этом я и мечтал.

– Поздравляю, – улыбалась Юнна. Мы наслаждались звоном бокалов из богемского стекла, играла песня:

Солнце играет с огнем, мы играем с ветром.Нам так светло. Мы вдвоем вместе станем пеплом.И когда солнце зашло, как же ты просилавзять за собою тебя на вершину мира.

На ее холодильнике много магнитов. Когда мы начнем жить вместе, все переедут к нам. Появятся новые, жизнь впереди большая. А пока я достаю из сумки маленького синего дельфина и цепляю на дверцу, рядом с точно таким же. Юнна поправляет: теперь дельфинчики соприкасаются носами, будто целуются, окруженные россыпью крошечных магнитов-дельфинят. Уезжая в Москву, я взял одного дельфина и хранил его как драгоценный подарок. Он всегда был со мной, символ мечты о Юнне. Мечта исполнилась, дельфины воссоединились.

^

ВАШ ЗВОНОК ОЧЕНЬ ВАЖЕН

Я стою на горке у метро «ВСХВ». Рядом красивый храм, мимо него хожу по утрам на работу из общаги для курсантов пожарной академии, где живу. Хотя уже давно там не работаю, но об этом пока что никто не знает. Но уже через несколько дней я уеду: новая зарплата позволит снять комнатушку недалеко от офиса. А пока наслаждаюсь последними днями в лучшем районе Москвы.

Но сейчас я в смятении. Телефон Юнны выключен, а ведь мы договорились встретиться через час, и мне срочно нужно сообщить ей, куда ехать: на «Спортивную», где ждет сюрприз. Я никогда не летал самолетами, и сама мысль, что она где-то в небе, когда я здесь, на земле, тревожит. С тех пор, как она написала из Турции, что направляется в аэропорт, не нахожу себе места. Вроде рейс должен был прибыть, а она все вне зоны доступа.

Отправляюсь на «Спортивную», решив, что больше ждать нельзя. Именно там должно начаться наше путешествие. Юнна долго думала, приезжать ей или нет, встречаться ли со мной, мы перебрасывались сообщениями раз в два или три дня с момента последней встречи, я убеждал ее, увлекал. Для себя я давно знал, что Юнна будет моей, но если сегодня не встретимся, сроки сильно сместятся.

Пишу смс. «Перезвоните. Ваш звонок очень важен». Она звонит, едва я захожу в вагон. Перекрикивая

монотонный шум, объясняю, где мы встретимся. Юнна ближе к «Спортивной», она будет ждать меня там.

Возле метро достаю 0,2 красного, выпиваю, морщусь, кидаю бутылку в урну. С каждым шагом напряжение растет, но теперь, залитое вином, оно не столь навязчиво. Концентрируюсь на положительных эмоциях, предвкушении встречи, извлекаю две мятных жвачки и старательно жую.

Юнна рада увидеться. Она и сама, к моей радости, пропустила бокал вина. Заказываю еще по одному, а вот с едой что-то не складывается: обслуживают банкет. На банкете нет трезвых лиц, я предлагаю Юнне поспешить.

Тащу за собой ее чемодан. Юнна рассказывает про Турцию, Петроград, про магазин, в котором я когда-то выдавал витамины. Мне это нравится: не нужно говорить самому, я не люблю говорить много, а самое главное уже давно сказано.

^

ВСЯ МОСКВА БЛЕСТИТ

Юнна любит воду и любит приезжать в столицу. Мы прокатились по холодной Москве-реке или, как говорят здесь, Москва-реке, сидели в уютном зале теплохода и пили вино, выходили на воздух, оставаясь вдвоем на корме счастливого судна, смотрели красоты Москвы. И все за крохотную по московским меркам сумму. И все же на встречу мне пришлось долго копить.

Разговоры удивительно просты и убедительно серьезны. От легких вроде снов и фильмов мы переходили к главным: кем были родители, как они нас воспитывали, какие предпочтения в еде и развлечениях – все в ненавязчивой, шутейной форме, но информативно.

– Мы, оказывается, во многом совпадаем.

Словно детали конструктора, мы сопоставляли форму друг друга, стараясь понять, надежным ли будет скрепление, прочным ли. Шутки, полунамеки, игры взглядов и слов, беседы о судьбах мира не дали бы такого понимания. Мы проплывали московский кремль, и Юнна захотела сделать фото. К тому моменту я все понимал. И был не счастлив, но доволен. Удовлетворен. Я прежде не испытывал такого чувства, в ту пору, когда писал стихи, полные нежной влюбленности и романтичного отчаяния, а ведь это было всего несколько лет назад. Тогда я был несчастен. Что изменилось? Ведь, в сущности, просто прошло время. Я стал взрослее. Теперь самым глупым порывом на палубе теплохода могло быть чтение вслух стихов. Писать стихи, мыслить стихами – было первой привычкой прошлого, которую я изжил. Больно не было. Может быть, неприятно.

Зато теперь, исполненный внутреннего довольства, я выхожу из такси с красивой достойной женщиной, забираю багаж, прощаюсь с водителем и гляжу в небо, в котором мерцают звезды – подсветка гостиницы «Космос». И случись мысль, что вместо всего этого я писал бы стихи в темной комнате, меня бы только передернуло. От ужаса и брезгливости.

Я беру ее за руку и веду к сияющему входу, словно к новой жизни, сказке и мечте. Но отдаю себе отчет, что это всего лишь ощущение, сладкое, но проходящее. Впереди еще много работы под названием жизнь.

В номере ждет скромный сюрприз: полосатый кот из модного интернет-магазина. Он полосатый, серый, с длинным хвостом, совсем как кот Юнны, Дым. Это намек на ее кота: мне хочется, чтобы кот стал наш. Да и вообще все стало наше, как великолепная Москва за высоким обзорным окном.

Юнна прыгает от счастья, завороженная видом, смеется, поет:

Вся Москва блестит, вся Москва горит,вся Москва сияет между на-а-ми.Я не знаю тех, кто бы не зажегся ей в ответ!