Дебютный развод
Шрифт:
— О, Сильви, так ты еще не видела мой рождественский подарок?
И, пересказывая нам проделки Эжени, она продолжала вертеть в пальцах чудесный камень, после чего сунула его в рот и стала сосать. Неужели специально выставляет напоказ?!
Пытаясь скрыть досаду, я схватила новые темные очки из «Гермеса». Увы, благодаря поляризующим линзам кулон стал выделяться еще отчетливее. Как я и думала, он был точной копией рисунка из компьютера. Никогда в жизни я так не жалела о покупке лыжных очков за целых шестьсот
Глава 18 "Долина кукол"
— Господи, Сильви, когда ты в последний раз ела? — громовым голосом осведомилась Тинсли. Ей и в голову не приходило говорить потише, хотя сюда, в «Сохо-Хаус», на закрытый показ нового фильма собралось множество людей. Впрочем, в Нью-Йорке принято вести себя именно так, тем более что здешние обитатели не считают особенно хорошим тоном на самом деле смотреть кино даже на закрытых показах. Все, что их интересует, — это наряды знакомых, пусть в зале слишком темно, чтобы как следует их разглядеть.
— Я просто устала. Ш-ш-ш… — прошептала я, показывая на экран.
Честно говоря, я почти не спала с тех пор, как мы вернулись из Мегева. Последние несколько дней рождественских каникул превратились в кошмар. Хантер был в полном восторге и развлекался на полную катушку, а меня трясло от злости. Я почти не снимала злосчастных очков и была так взбешена встречей с Софией в «Идеале», что решила, вернувшись домой, первым делом решить, что делать дальше. Перелет окончательно меня вымотал, и, вернувшись в Нью-Йорк, я была так измучена и напряжена, что выглядела мрачнее тучи.
Тем вечером в начале января Теккерей устраивал показ фильма «Женщины», комедии о разведенках, которую мне меньше всего хотелось смотреть. Но что я могла поделать? Для Текка это стало большим событием, и я надеялась, что, если приеду в последнюю минуту, когда свет уже будет выключен, никто не заметит моего изможденного лица. К сожалению, единственное оставшееся место находилось в глубине комнаты, как раз между Тинсли и Марси. Чуть дальше сидела Фиби.
— Неприятности? — спросила Тинсли достаточно громко, чтобы услышали все собравшиеся.
Я кивнула. Но тут Фиби перегнулась через Марси и так же громко сообщила:
— Успокоиться мне всегда помогает ксанакс. Тебе следует его попробовать.
— На самом деле атаван лучше! — объявила Марси. — Взгляните на меня. Все просто кошмарно, но я изумительно себя чувствую.
— Лично я принимаю то амбиен, то валиум, — призналась Тинсли. — Таким образом избегаешь привыкания.
Вид у нее был настолько довольным, будто она открыла величайшую тайну жизни.
Но тут сидевшая перед нами рыжеволосая девушка обернулась и деловито сообщила:
— Если не можете заснуть, не пейте амбиен. Это примерно как будильник. Проснетесь ровно через четыре часа. Я лижу перед сном таблетку ремерона. Самый сильный антидепрессант на рынке. Лизнешь разок — проспишь двенадцать часов.
— А атаван вызывает такое ощущение, словно ты завернута в огромное одеяло любви и нежности, — возразила Марси, громко смеясь. Глаза ее при этом загорелись.
Меня охватил ужас. Неужели все, буквально все в Нью-Йорке сидят на таблетках?! Может, поэтому Фиби кажется такой энергичной? Иначе как справиться с тремя детьми и бизнесом, определяющим стиль всей твоей жизни? Господи, может, и Кейт Спейд тоже принимает какую-нибудь дрянь? Она всегда такая задорная, а волосы словно опровергают закон земного притяжения.
Дело в том, что нью-йоркские жены по идее должны выглядеть как ходячие мертвецы. Я, например, устала так, что болели даже корни волос. Может, и все остальные едва ходят? Или энергию им придают лекарства?
Я чувствовала себя так, будто живу на страницах «Долины кукол».
Когда картина закончилась, я поспешно пробралась в гардеробную и накинула шубу. На улице царил пронизывающий холод. Может, мне удастся ускользнуть незамеченной?
— Сильви! Это ты или снежный человек?
Марси. У меня упало сердце.
— Я, — буркнула я, направляясь к лифту. — Мне нужно идти.
— Подожди, — попросила она, печально глядя на меня.
Странно, что ей еще нужно?
— Я должна кое-что сказать тебе. Что именно?
Марси украдкой огляделась. Из кинозала еще никто не выходил.
— Ненавижу приносить дурные новости… но дело в том, что Хантер… Это он.
— Ты о чем?
— Женатый мужчина Софии. Это твой муж. Она твердит, что он безумно влюблен в нее, как в то время, когда они жили в Долтоне.
Я неверяще уставилась на нее. Что это она мелет?
— Откуда ты знаешь? — еле слышно выдавила я. Голос мне не повиновался.
Марси опустила глаза, словно изучая гигантские маргаритки на шикарном ковре «Сохо-Хауса», но тут же вновь уставилась на меня.
— Мне та-ак па-аршиво. Она была у меня, и я подслушала ее телефонный разговор.
— Что именно она сказала? — пробормотала я.
— Что-то насчет какого-то украшения и их совместного отъезда. Вроде бы они куда-то собираются.
— Собираются? Куда? — встревожилась я.
— Не знаю, но я ужасно зла на нее… Ведет себя как последняя… И это после того как я великодушно одолжила ей мой костюм со звездой из «Джет сет»! Единственная в мире, у кого еще есть такой костюм, — это Афина Руссель. В нем фигура как статуэтка! И я пожертвовала всем и одолжила его Софии, а она бессовестно предала меня, украв мужа одной из моих лучших подруг. Я так ей доверяла! Можешь представить такое?!
Я в ужасе молча смотрела на Марси.