Деградация и деграданты: История социальной деградации и механизмы её преодоления
Шрифт:
Наличие свобод в гражданском обществе, в отличие от традиционного общества, дает шанс любому маргиналу. Шанс заявить о себе, вырваться из социальной ниши на солнечный простор успеха. Причем одним из лучших способов такой заявки, как ни парадоксально, является атака на принципы того общества, свободой которого они широко пользуются. Критика западного общества — любимая тема практически всех разновидностей маргиналов и представителей плебса. Причина, в общем-то, проста: в гражданском либеральном обществе, где права меньшинства защищены законом, их протесты воспринимаются всерьез. Поэтому всегда находятся адвокаты «восстающих», утверждающих в средствах массовой информации, что права их
Чтобы вознести себя на олимп, необходимо уметь использовать такой древний инструментарий и идеальное средство воздействия на широкие слои населения как идеологическая демагогия.
Демагогия выступает в двух основных разновидностях: демагогия как прием дискуссии, путем использование ложных логических оснований, и демагогия как способ политической борьбы. Посулы исполнить неисполнимое — один из инструментов политической демагогии. Но даже если обещания отчасти исполняются, то спешка приводит к новым, еще более сложным проблемам. Именно так получилось у Гитлера и Муссолини. И так происходит в наше время, только в качестве поля для демагогии выступают свободы.
Маргиналы проявляют себя не только в политике. Они вездесущи, и сфера культуры также для них желанна, как источник славы, денег и общественного влияния. Лучше о своих самоощущениях могут сказать сами люди, побывавшие в маргинальном состоянии.
Писатель Эдуард Лимонов стал известен благодаря скандальной повести «Это я — Эдичка», написанной в жанре «философской» эротики. В ней он отобразил себя и свое морально-этическое состояние периода безвестности, бесперспективности жизни. Позже автор писал о своем герое: «Был он очень одинок по причине того, что "выпал" из всех коллективов, в которых состоял до этого…лишившись опеки коллективов, он сделался смел, как крыса… Выпав из всех коллективов, человек испугался и завыл. Так как Эдичка обладал определенными литературными навыками и талантом, то вопли его сложились в литературное произведение… (В результате) появилась самая революционная русская книга, осмелившаяся нарушить все основные русские табу».
Статья «The absolute beginner или Правдивая история сочинения "Это я — Эдичка"», откуда взяты цитаты, появилась во время «перестройки». В ней Лимонов жаловался, что его «революционную» книгу не печатают, несмотря на провозглашенные свободы и гласность. Но пришло время нарушения «всех табу» и для России, книга была напечатана, но автор недолго купался в лучах славы тотального разрушителя. Вперед скоро вырвался В. Сорокин, у которого было одно преимущество перед Лимоновым — он выпускал книги-антитабу одну за другой со все большими дозами «антитабуизма». Литератор В. Ерофеев в статье «Русские цветы зла» так отозвался о прозе Сорокина:
«Принципиально отказываясь от звания писателя, Владимир Сорокин вместе с тем готов принять корону ведущего монстра новой русской литературы, а также ее небожителя. Строя тексты на отбросах социалистического реализма, он взрывает их неожиданным сломом повествования, матом, предельным сгущением текста-концентрата, состоящего из сексуальной патологии, тотального насилия, вплоть до каннибализма и некрофилии. Под коркой текста обнаруживается словесный хаос и бред… Тексты Сорокина похожи на мясо, из которого вытекла кровь и которое кишит червями. Это блюдо, приготовленное разочарованным романтиком, мстящим миру за его онтологическое неблаголепие, вызывает у читателя рвотный рефлекс, эстетический шок».
Пусть так, но зато В. Сорокин привлек к себе внимание, а тиражи его книг в России и за рубежом стали полноценной заменой недоброжелательной критики.
Правда, Эдичка взял реванш маргинала на другом поле — политическом. Он основал организацию с провокационным названием: «Национал-большевистская партия», намекая одновременно на большевиков и организацию Гитлера (кстати, тоже написавшего немало страниц о своей маргинальной юности в «Майн Кампф»). А своим духовным вождем назвал Берию. Все вместе представляло собой продолжение литературной игры в оппозицию.
Чтобы привлечь к себе внимание члены НБП предприняли ряд громких акций с захватом правительственных канцелярий, водружением советских флагов над административными зданиями на территории бывших советских республик и т. п. Ныне это движение забыто, но дело маргинальной политики-провокации в России не умирает, и время от времени на авансцены выпархивают, то экстремисты с терактами, то художники с эпатажными выставками, в надежде, что имена их запомнят и они вырвутся из бедности и неизвестности, то какие-нибудь «пусси» с танцами в церкви с теми же надеждами не сгинуть в безвестности.
Основная проблема маргиналов — стремление к признанию, самореализации, воздаянию себе любой ценой — от эстетического протеста до политического переворота.
В конце XX века маргинализм становится все больше межнациональным явлением. В Соединенных Штатах со второй половины 1950-х годах стал набирать силу негритянский протестный маргинализм. Заслуга борца за гражданские права чернокожего населения Америки Мартина Кинга состояла в том, что он смог придать этому движению нормальный — политико-гражданский — контекст. Иной ракурс — сугубо маргинальный — пытались придать движению такие экстремистски настроенные активисты, как Малкольм Икс, лидеры организации «Черные мусульмане», позже «Черные пантеры». Но дезорганизовать политическую жизнь США, противопоставив две расы, им не удалось. Впрочем, их дело еще не потеряно.
С притоком в Западную Европу миллионов эмигрантов из Африки и Азии стал формироваться новый «пролетариат» уже по расовому признаку. Естественно, это привело к появлению новой разновидности маргинализма на расово-национальной почве. Исламский радикализм, африканский негрютид, пантюркизм со страниц научных книг перекочевал в повседневную жизнь западноевропейских городов. Эти реалии порождают массу споров, спекуляций, не имеющих шансов на достижение гражданского согласия в обществе. Проблема разрешится «сама собой», но чем конкретно это кончится, предвидеть трудно. Веер прогнозов — пришельцы со временем ассимилируется, для чего необходимо демаргинализировать их, включив в общество, до — все закончится гражданской войной и новой «пролетарской революцией».
2.5. Проблема свобод в гражданском обществе
Издавна проблема свободы сводилась к азбучной дихотомии: «свобода — хорошо, несвобода — плохо». Правда, это не мешало идеологам рабовладения или крепостного права на протяжении веков успешно отбиваться от покушавшихся на проводимую ими политику «несвободы», но все же корыстные интересы рабовладельцев и крепостников были очевидны и держались на силе. Падение этих форм угнетения воспринималось не только как торжество справедливости, но и очевидности, поэтому достаточно необычен вопрос, который стоит перед современным обществом: может ли свобода служить источником саморазрушения общества? И хотя ответ также относится к разряду «очевидных», ибо фактов, свидетельствующих в пользу возможности использования свобод в качестве тарана по разрушению общественных устоев предостаточно, вокруг проблемы «негативных и позитивных свобод» развернулась серьезная идеологическая борьба.