Дела земные
Шрифт:
На пол капнула теплая слеза обиды. Еще одна и еще. Стук в дверь заставил одинокую даму снова отскочить в сторону. Смотреть в глазок не смела.
Снова внучок деда? Господи! Он точно маньяк.
– Я чего сказать хочу, – раздался приглушенный дверью голос матери. – Ушла я. Деда подстриги, когда время будет. Деньги, как всегда, с пенсии. – Мать прислушалась к эху собственного голоса в подъезде и добавила: – Договорились, значит. И научись шутки понимать. Одичала совсем. – Шмыгнула носом, поправила лифчик и зашагала вниз по лестнице, раскачивая
Соседка наблюдала в дверной глазок и возмущалась про себя: как деда стричь, если в квартире внук-маньяк находится. Женщина пошла на кухню, думая, как поступить. Получается, что он у деда будет ночевать, она и раскладушку дала. Голова на длинной шее склонилась набок. Пальмочка из волос на лбу качнулась, соглашаясь с женщиной. Когда уже она отрастет!
Вскочила, с досадой рванула на себя форточку, пусть зайдет свежий воздух.
Но этого показалось недостаточно. Ринулась на балкон, подставила свежему воздуху тело. Охладившись, запахнула халатик и, пользуясь что балкон был на первом этаже, безбоязненно перегнулась через перила, чтобы увидеть балкон деда.
– Маньяк! – взвизгнула она, когда перед ее лицом оказалась физиономия внука.
С силой захлопнула балконную дверь, которая тут же открылась.
– Боже! Он лез ко мне на балкон… Зачем? – неизвестно кому доложила женщина севшим голосом. И тут же кинулась закрывать балконную дверь на шпингалет. Не вышло. В проеме чернел мужской силуэт. Чей? Конечно маньяка.
– Не лез я… два шага по земле, дверь открыта, я и зашел. Балкон от земли на полметра всего. Кричали вы, вдруг вам плохо? – Мужской силуэт не шевелился, стоял будто приклеенный.
– Я не одета… Я одна… Мне действительно нехорошо. Уйдите.
Женщина буквально свалилась в кресло, подобрала под себя ноги.
(Когда она брила ноги в последний раз? Наверное, заросли, как щеки у маньяка.)
– Вы одеты. Я тоже один. Мне тоже нехорошо. Не уйду, пока вам хорошо не станет.
– Оттого, что вы здесь, мне не станет хорошо. Уйдите.
Мужской силуэт переместился по комнате и сел на диван. Дневной свет мгновенно высветил его лицо.
– Уже побрился, – безликим голосом проговорила женщина, не заметив, что перешла на «ты». – Совсем другим стал.
– А до этого каким был?
– Не очень…
Дама вспомнила о пальмочке из волос на лбу. Кажется, пальмочка в этот момент вспыхнула огнем. Женщина закатила глаза, ладошкой, как шапочкой, накрыла завязанную резинкой челку.
– Не смотрите на меня.
Она продолжала сидеть в нелепой позе, с поджатыми ногами, и руками прикрывала голову. Дама не решила, что делать ей дальше, она, можно сказать, умирала. «Маньяк», обеспокоенный ее странным поведением, встал и шагнул к женскому трону.
– Тебе резинка стянула волосы, вот ты и мучаешься.
Руками развел ее руки и почему-то очень больно стянул резинку с волосяного кустика. Кустик остался стоять, как по стойке «смирно», и болезненное ощущение у основания еще чувствовалось.
– Легче?
– Легче.
– Ты помочи его водой, он распустится.
Женские глаза снова закатились под брови.
– Он стоит? – В женскую ладонь уперся остолбеневший край челки.
– Отращиваешь?
– Отпускаю.
Мышкой скользнула мимо гостя в ванную комнату, смочила челку водой. Та покорно легла набок. Вроде и неплохо. Вышла из ванной. «Маньяк» встал ей навстречу.
– Пойду я. Дед проснулся, наверное. Кормить буду. Вы голодная?
Женщина прислушалась к своему желудку. Тот сжался в нервный комок и не подавал признаков жизни.
– Нет. Не знаю.
– Я пошел, я еще приду.
«Маньяк» легко перешагнул перила, спрыгнул на землю с небольшой высоты. Женщина подскочила к балкону и закрыла дверь, задвинула шторы, разбежалась по комнате и запрыгнула на диван с ногами, сгребая вокруг себя подушечки, натягивая на голову, плечи и туловище покрывало. Спрятала себя под ним и заснула. Крепко-крепко.
– Дед, ты спишь? – Внук через балкон появился в комнате.
– Ты, как кот, он тоже через балкон являлся. Чего она там?
– Кто? – сделал удивленное лицо внук.
Дед сверкал глазами, ждал ответа.
– Всполошилась вся.
Получив ответ, дед с хитрым выражением на лице потер руки.
– Давай чай пить. Мать твоя бабу ромовую принесла?
Внук вынес и поставил на стол все, что необходимо для чаепития.
– Дед! Может, рискнем и сядем? Простыню сменю.
Не ответил дед. Раздумывал. Ногой пошевелил, согнул в коленке. Второй пошевелил, согнул в коленке. Махнув рукой, согласился.
Внук помогал как мог. Тяжело не было. Старик высох телом.
Глава четвертая
Потом внук кормил деда, присев на край кровати, застеленной свежей простыней. Раньше садился на стул возле нее. Дед и внук теперь чувствовали тепло друг друга, и это их не смущало. – Соседка странная. Никуда не выходит. Подглядывает в дверной глазок. – За тобой?! – обрадовался дед. Внук пожал плечами и задумался над этим. Его размышления прервал стук в стену. Дед отбивал позывные соседке.
– Ну что ты снова творишь, дед? – рассердился внук и тут же успокоился, соседка все равно не придет, об этом говорит ее странное поведение.
Квартиру наполнила трель звонка. За дверью стояла соседка. В спортивном сереньком костюме, в черном фартуке в розовый горох, в мягких мокасинах, в руках сумка, волосы заколоты вместе с челкой красивым скромным цветком из розовой замши. Скользнула в прихожую со словами:
– Дедушка, здравствуйте! Я к вам. – И прошествовала мимо.
Внук почувствовал тепло женского тела, ноздрями вобрал чудно пахнущий воздух, вместе с соседкой проникший в квартиру, и остался стоять в прихожей, наслаждаясь новым ароматом. Он стоял бы так долго, но его строго позвали профессиональным голосом помочь поднять дедушку.