Делай, что должно. Легенды не умирают
Шрифт:
Сначала накрыло с головой, так что дышать пришлось заново учиться, а сила — откуда в нем столько силы, Стихии? — просто рвалась наружу, переворачивая все вокруг вверх дном. Так что на первую неделю после развода Трой сбежал к родителям, приходить в себя, чтобы не опозориться и не натворить дел. Ладно, если в каменном поместье угли в камине вдруг разлетятся от неосторожного движения — а в обычном, не приспособленном под огневиков доме?
А он все-таки, оказывается, был и огневиком тоже, не исчез семейный дар, не задавила полностью Земля. Просто любые всполохи раньше гасила Ниирана.
Выждав, пока сын перестанет полыхать расплавленной лавой, как народившийся
— Успокоился? — хмыкнул отец. — А теперь собери себя в руки — и займись делом. Кайет нашел тебе дельного управляющего, он завтра приедет в Тисат, пообщаешься, решишь, подходит ли тебе, введешь в курс дела. Пусть берет на себя все обязанности Ниираны.
— Да, нужно… Хорошо, она не успела ничего натворить с документацией, — вздохнул Трой.
Зная характер бывшей жены — с нее бы сталось. Но она до последнего не верила, что он не придет мириться, и даже дома не жила, сняла комнату в гостинице, ждала там.
— Мы с матерью перевели на счет конезавода кое-что. И остальные тоже. На первое время тебе будет подспорье. Не вздумай отказаться, — сурово сдвинул брови Рисс, видя, что сын уже открыл рот.
— Я не… Я не ждал просто. Ох, отец…
— Так, хватит разговоров. Мать уже обед приготовила, пирогов напекла. Идем есть.
В этом был весь Рисс. И Трой знал — лучшей благодарностью ему и остальным Солнечным станет его успех. Когда выкарабкается из долговой ямы, в которую загнала его Ниирана, тогда и сумеет отдать родным все, чем ему сейчас помогают. И сторицей!
Поэтому за работу он взялся так, как не брался, наверное, с момента начала дела. Тогда тоже все спорилось, пусть и выезжал порой на диком, абсолютно невероятном упрямстве и, как думал, на любви жены. Упрямство никуда не исчезло, зато тяжкий груз с шеи пропал, и дела шли особенно удачно. Ну, поспорил немного с новым управляющим, разбираясь, как лучше наладить работу — так тот только больше зауважал нанимателя. А что пара поставщиков внезапно получила от ворот поворот, потому что вскрылись махинации с кормами — так это и вовсе было скорее хорошей новостью. Новых найдет, более надежных.
И нашел. И в таком темпе жил больше месяца, радуясь редким телеграммам от Аэньяра, которые пересылал отец. Сам не писал — честно говоря, духу не хватало. Все еще не знал, как и сказать сыну, что развелся с его матерью. И какими словами просить прощения за свое небрежение родительским долгом. Тем тяжелее было получить первое, да и все последующие письма от нехо Эфара.
После первого письма он собрал срочными звонками всю семью. И толстый конверт положил первым делом перед Илорой:
— Читай, сестренка. Там такие вопросы, что ответы, боюсь, всем Советом Чести искать будете.
Она и читала, вслух, и к концу хорошо поставленный голос не привычно журчал, а изрядно подрагивал.
Вопросы, что задавал нехо Эфара, были, в сущности, правильные. Только слишком страшные, потому что спрашивал он о том, почему в мир выпускают недоучек, еще не способных справиться с собственной силой, не то что пройти посвящение на костровом круге. Почему нэх забыли, зачем они вообще существуют, и занимаются чем угодно, только не поддержанием равновесия Стихий? Почему позволяют механическим игрушкам людей пачкать все вокруг, ничего при этом не делая? Да, поезда удобны. Ну так учредите дружины из нэх Земли и Воды, пусть раз в несколько дней проходят свой участок дороги, очищают от натекшего мазута, от прочего мусора, что зачастую летит из окон. А дымы над фабриками и заводами? Или секрет прошлого, позволявший воздушникам очищать его от примесей до безвредного пара, утерян?
Слишком много было вопросов, которые себе задавать следовало бы им самим, а не чужаку из другой страны.
Несмотря на объединение, Светлые и Темные земли все-таки оставались немного наособицу, как и Эфар — некая территория в себе, единственный маойрат, сумевший сохранить полную автономность. В других местах все уже давным-давно перемешалось, переплелось… Не сказать, чтобы это было к лучшему.
Майораты и поместья давно отошли в прошлое. Мир развивался, прогресс не стоял на месте, и древние рода стремительно теряли свои позиции. Да, в них по-прежнему рождались сильнейшие нэх, да, они по-прежнему контролировали многие предприятия и ключевые посты, но на все беды нэх не напасешься. И люди, обычные люди, теперь были всюду, включая даже Совет Чести и Круг Чистых.
С одной стороны, все стало доступней: если вдруг рождался нэх, в какой бы семье это ни случилось, в шестнадцать он мог спокойно прийти в зал Стихий, такие теперь были во всех, даже самых мелких городах. С другой, древние обычаи высмеивались чуть ли не в открытую: что за дикость? Плясать на углях, нырять в озера, камушки складывать силой воли и прыгать с башен — что за первобытные обряды? Кому они нужны вообще? Нет, удобно, конечно, уметь зажигать свечи взглядом или чуять расплавленный металл в доменной печи, да и жить долго никто бы не отказался. Но кому нужны эти свечи в век моторов и электричества?
А уж на то, что вокруг больших городов, особенно, на западе Ташертиса, где добывали руды, уголь и нефть, земля чахнет, леса от них отступают, от дыма дышать тяжело, а дома покрываются налетом копоти — ну, что поделать? Чем-то приходится жертвовать. На слова некоторых воздушников и водников, которых в Ташертисе хоть и стало рождаться больше, все равно было относительно меньше остальных, не обращали внимания. Точнее, обращали: «Ах, в реке рыба кверху брюхом всплывает? Ну так это ж ваша обязанность — вот и работайте». А что можно воду, которую в реку перерабатывающий нефть завод сливает, сперва очищать — не-е-ет, это же в штат надо набрать нескольких бездельников, что будут на очистных сидеть и на водичку глазеть. Еще и плати им, да немало, да и кто из молодежи на такую рутину согласится? Воздушников и вовсе слали темным лесом: небо большое, что ему там пара дымков? Только «дымков» становилось все больше.
Немногие понимали, что ни к чему хорошему это не приведет, и старались делать хоть что-то. Но давно ушли те времена, когда Совет был именно Чести, когда выбирали за заслуги, уже носящих прозвища нэх. А сейчас и обычные люди сидели, и только носы кривили: прозвища, скажите тоже. Очередная старая блажь, вот мой двоюродный племянник… И ничего, что в племяннике сил было — сквознячок вызвать, а самый большой подвиг — котенка с дерева снять.
Илора, заседавшая в Совете, с трудом могла вспомнить, с каких пор все это покатилось. Точнее, навскидку и не могла — пришлось бы перелопатить горы документов в архиве. А преемники Замса Чистого огня настолько дотошными в сбережении информации не были, чтобы найти нужное, пришлось бы перерыть много бесполезных бумаг, которые можно было бы и выбросить, чтоб зазря места не занимали.