Дело Кравченко
Шрифт:
Следующее заседание — 31 января.
Четвертый день
Четвертый день процесса был посвящен допросу свидетелей со стороны Кравченко.
Перед началом заседания, в громадном холле Дворца Правосудия можно было видеть приехавших из Германии «перемещенных лиц», одного из которых внесли на носилках.
Перед Дворцом Правосудия, на набережной, стоял привезший невозвращенцев из отеля «Сен-Ромэн» громадный, голубой автокар.
В 1 час дня — все на своих местах: адвокаты, журналисты,
Мэтр Изар, адвокат Кравченко, отсутствует по болезни. Мэтр Гейдман заменяет его. Рядом с ним — его помощники: мэтры Альперович и Эспиноза.
Прежде чем вызвать первого свидетеля, адвокат «Лэттр Франсэз» желает задать Кравченко несколько вопросов.
Нордманн: Я хотел бы знать, кого видел Кравченко между тем моментом, когда он покинул советское посольство в Вашингтоне и тем временем, когда он (через два дня) дал «Нью-Йорк Геральду» свое интервью? (Апрель 1944 г.). Кто был посредником между ним и журналистами?
Кравченко: Было несколько интервьюеров, не только от одной газеты. Их привел тот человек, который им переводил мое интервью. Я могу его назвать только суду, но не при публике.
Нордманн: В 48 часов все было организовано. Это доказательство, что секретная полиция Америки все уже знала.
Кравченко: Нордманн играет крадеными картами. Идея интервью была мною продумана много времени до этого.
Нордманн: Все это невероятно! Америка находилась в войне. Полиция должна была знать все о Кравченко.
Кравченко: Американская полиция мною не интересовалась, но советская заинтересовалась очень скоро.
Мэтр Гейцман: Вспомним, как был убит Троцкий!
Председатель: Дайте мне это интервью!
(Ему подают перевод интервью Кравченко.)
Нордманн: Кем, когда и где был Кравченко допрошен в американской полиции?
Кравченко: Я никакого отношения к американской полиции не имею. Я слишком дорого заплатил за свою свободу, и теперь я свободный человек. В ту субботу (апрель 1944 года) вечером я отчитался перед советской закупочной комиссией, взял чемодан и выехал из Вашингтона в Нью-Йорк. В низкопробном отеле я снял комнату. (Было около 3-х часов ночи.) Полиции я не видел. Через несколько дней я переехал на частную квартиру. Докажите, что я связан с американской полицией! Я, так и быть, могу назвать имя человека, который привел ко мне журналистов, если близкие его это разрешат.
Внезапно, мэтр Нордманн раздраженно требует, чтобы Кравченко не сидел, а стоял перед ним, когда он его спрашивает.
Председатель поясняет, что Кравченко стоять не обязан перед адвокатом ответчиков.
В публике сильный шум, возгласы, возмущение. Председатель требует вывести кого-то.
Нордманн: Я хотел бы знать, когда и кем был Кравченко допрошен в секретной полиции Америки?
Мэтр
Кравченко кивает головой.
Мэтр Гейцман: Мой клиент ответит на этот вопрос после опроса советских свидетелей.
Кравченко: Американская полиция меня не касается. Советских агентов у моего дома я видел на третий день после моего приезда в Нью-Йорк.
Нордманн: Я прошу ответить мне: кто такой Павел Кедрин? Знаете ли вы, Кравченко, такого человека?
Кравченко (широко улыбаясь): И да, и нет. В полицейских вопросах вы очень просвещены. Но я знаю советскую полицию еще лучше, чем мэтр Нордманн. Если он поработает с Вюрмсером подольше, он ее лучше будет знать.
(Смех в публике).
Нордманн: Павел Кедрин — это вы!
Кравченко (опять улыбаясь): И да, и нет.
Председатель: Я не понимаю, к чему вы клоните?
Нордманн: Сим Томас писал, что Кравченко агент американской секретной службы. Я хочу это доказать.
Кравченко: Какое убожество! Я меняю имена очень часто, к этому вынуждают меня мои противники, Сим Томас — просто трус, иначе бы он явился на процесс.
Нордманн: Вы путешествовали под именем Павла Кедрина?
Кравченко: Вы докажите сперва, что Кедрин — агент Америки. Это мое личное дело, под какими именами я путешествую.
Председатель: Это вполне его дело.
Но мэтр Нордманн продолжает свои вопросы, по которым можно понять, что он хочет выяснить отношения Кравченко к Америке: есть ли у него обратная виза, заплатил ли он налоги, живет ли в штате Нью Йорк? Затем он переходит на Францию: под какой фамилией он живет? Кому была дана виза?
Председатель: Куда вы клоните? Это его дело.
Нордманн (в возбуждении): Павел Кедрин находится во Франции!
Председатель: Ну, и что же из этого?
Нордманн: Значит, три министерства сговорились, чтобы дать возможность Кравченко приехать под чужим именем. Значит — американская разведка ему покровительствует.
Но мэтр Гейцман считает, что вопросов довольно. Он читает речь Сталина, которую цитирует в своих книгах Кравченко и о которой коммунистический депутат Ф. Гренье сказал, что он ее процитировал неправильно.
Гренье находится в зале. Он выходит на середину. Гейцман доказывает, что Кравченко цитировал Сталина совершенно правильно. Гренье смущен.
Председатель: Мы проверили вопрос об Ашхабаде. Он, действительно, назывался одно время Полторацком.
Герой «Норманди-Неман»
Авиатор, командир Почетного Легиона, кавалер многих советских орденов, в 27 лет — герой войны, ныне депутат, Муанэ — один из участников знаменитой эскадрильи «Норманди-Неман». Он был в России, он видел русскую жизнь. Он считает, что книга Кравченко — правдивый рассказ об этой жизни. Он передает свой разговор с советским механиком, о том, что рабочим «живется так же плохо, как при царе, даже хуже».