Дело Кристофера
Шрифт:
Вздрогнув, бросаю очередную стопку вещей в чемодан. Подхожу к полкам с парфюмерией. Мое лавандовое мыло совсем не пахнет, зачем мне оно? Зачем его забирать? Мыло не пахнет, а тюбик с краской для волос безнадежно засох. Раньше я использовала чуть более темный оттенок, чем сейчас, а это значит, что даже если бы он не засох, толку бы от него не было… но я не должна оставлять здесь ничего, потому что это игра, правила которой задал Картер. Либо ты уходишь насовсем и забираешь о себе даже память, либо ты этого не делаешь и сталкиваешься с последствиями собственного выбора. Я уверена, мне не место ни в доме Шона, ни в спальне Шона. Я должна вернуть ему каждую частичку, которую отняла. И должна вырвать себя из его тела, из его мозга. Чтобы он обо мне не думал, иначе… иначе он найдет способ заставить меня бегать по кругу снова.
Чертов Шон. Мне вот интересно, он что, как синяя борода запрещал женщинам заходить в эту комнату? Но ведь они бы не подчинились, что он им говорил? Или… или не было никого? Эта мысль душит. Или после меня действительно не было ни одной? Нет, я не верю, что Картер жил монахом, но жил ли он не монахом здесь? Дьявол, я больше не имею права на подобный интерес. Я не должна думать о Шоне Картере. Теперь, я часть семьи Циммерман, и об этом знает весь город. Селия права, есть вещи, которым нужно соответствовать. Есть люди, которым нужно соответствовать. Не могу я позволить себе обмануть Ашера. Даже в мыслях!
Я не говорю Ашеру, что в багажнике у меня чемодан собственных вещей, но и домой не заезжала, чтобы его выгрузить. Я не выдержала бы ни секунды одиночества. Я бы сдалась. А здесь, с ним… есть за что цепляться. И я буду.
Я даже думала отказаться от вечера прощания с Бабочками. Потому что не знала, как после разговора и сбора вещей взгляну в глаза Шону. Но потом поняла, что это будет расценено как слабость, а ее-то мне допускать и нельзя. Поэтому, пораскинув мозгами, я пригласила еще и Грейс с Каддини. Ну а что? Все уже знакомы.
Больше книг Вы можете скачать на сайте - Knigochei.net
— Я сегодня пью только текилу! — тыкаю я пальцем в Алекса. Он смеется. — Никакой водки. Слышишь?
— Может и слышит, но понимает навряд ли, — меланхолично сообщает мне Шон.
— Он не такой идиот, как ты думаешь, — вступается за мужа Пани.
— А ты давно знаешь, что я думаю? — тут же прилетает ядовитый ответ. Алекс и Карина коротко переглядываются, будто что-то недавно обсуждали, а теперь получили наглядное подтверждение. Я, кажется, даже знаю, что именно. Не мое дело! Не мои проблемы!
— Каддини, проследи, чтобы меня водкой не напоили.
— Будет сделано, Док, — с готовностью выкрикивает парень, заставляя умилиться всех окружающих. Боже, этот мальчишка — ходячий генератор обаяния! Кстати, сегодня, по случаю прощания с Бабочками он причесался, надел рубашку и, оказывается… симпатичный.
Чувствую за него что-то типа родительской гордости. Пока я размышляю о природе происхождения этого странного чувства, передо мной с грохотом приземляется бутылка.
— Текила, — объявляет Немаляев, будто оно не очевидно. — Все тебе.
Понятия не имею, из вредности он это или из благородных побуждений, но прекрасно понимаю, что если выпью столько окажусь под столом, а у Пани в руках фотоаппарат, между прочим! Она не сможет не заснять такое зрелище. Повезет, если в газеты не разошлет.
Пока я прикидываю масштабы собственных проблем (а-ля пьет ли еще хоть кто-нибудь текилу), наш сеньор Хакер поднимается, чтобы произнести тост. Разумеется, Картер есть Картер, он лаконичен до зубной боли.
— За Бабочек, — объявляет он. И… и все? Но, оказывается, никому их присутствующих не нужно объяснять, как много сокрыто в этих словах. За мечту, за сотни идей, за вдохновение…
Вслед за остальными слизываю соль и залпом опрокидываю стопку, а потом вгрызаюсь в кусочек лайма. По венам распространяется жар алкоголя, щеки краснеют, и проблемы начинают казаться отдаленными, а Алекс приглашает меня потанцевать. Я, разумеется, соглашаюсь в надежде увидеть, как Пани закатывает глаза. И она, естественно, это делает.
Кстати, Алекс не сидел в Сиднее с нами все это время, он просто воспользовался возможностью повидаться со старым другом… дважды. Ну или ревнует, но мне до лампочки, слышите, мне вообще никакого дела до этого треугольника. А еще просто нравится Алекс. Танцуем, смеемся. Он не понимает меня, я — его. Но разве ж привыкать? Я целых четыре года не понимала Шона, и виной тому был вовсе не обыкновенный языковой барьер.
Но вдруг, посреди третьего, на удивление веселого танца, Алекс наклоняется к моему уху и говорит:
— Ты совершаешь ошибку.
И неким десятым чувством я вдруг понимаю, о чем именно он говорит, и отдергиваюсь назад, но парень подхватывает меня быстрее.
— С Ашером.
— Нет! — восклицаю я громко.
— Глупо отрицать. Вы пара с Шоном, не с ним, — качает он головой, продолжая насиловать собственный английский.
— Я не нуждаюсь в твоих советах! — отчаянно мотаю я головой.
— Все видят, Джо. Даже Картер, этот слепой кретин, понимает.
Расстраиваюсь, конечно, а как иначе? Остаток вечера я собираюсь торчать в собственном телефоне. Меня не радуют ни Бабочки, ни текила. Я никогда и не думала, что Картер не из упрямства так тянет одеяло на себя, что он догадывается. Да, возможно Алекс ошибается, но вдруг нет? Сколько помню этих двоих, они всегда понимали друг друга просто мистическим образом, хотя являлись чуть ли не противоположностями друг друга. Беспечный Алекс и упрямый Картер… Черт возьми.
Однако, в какой-то момент моя голова точно сама собой поднимается, а взгляд устремляется к двери. А там… стоит и расплывается в счастливой улыбке Керри. Я вскакиваю с места, чуть не опрокидывая стул, и бросаюсь к ней, потому что сегодня она мне нужна как никогда. Человек, которому можно все рассказать, не боясь быть неправильно понятой. Ведь именно Керри знает всех моих тараканов по именам, ведь именно Керри не нужно объяснять, по какой такой причине я отказываюсь от Шона Картера, несмотря на уговоры и душевные терзания. Она не допустит, чтобы меня начали терроризировать своими предположениями снова.