Дело о двойнике пожилой дамы
Шрифт:
– Тогда вокруг Эндикотта Кэмпбелла смыкается кольцо.
– Может сомкнуться, – поправил Мейсон. – Но людей его сорта не следует недооценивать. Он умен, изобретателен, дерзок, весьма вероятно, уже заранее предвидел возможность сложившейся ситуации, принял соответствующие меры и спланировал свои действия.
– Но что толку от этих его планов? – вслух размышляла Делла. – Наверняка он откладывал свою сверхприбыль и держал эти накопления аккуратно сложенными в обувной коробке, а его сын взял ее и отдал Сьюзен Фишер.
– А что потом случилось
– Ну, или та, что представилась Амелией Корнинг, забрала ее, или…
– Продолжай, продолжай, – поторопил Мейсон, когда Делла смолкла.
– Или сам Эндикотт Кэмпбелл вернулся, открыл сейф и забрал коробку. Конечно, это он, шеф.
– Во всяком случае, такая возможность у него была. Несомненно, он приехал в офис и открыл сейф. Однако если женщина, представившаяся как Амелия Корнинг, уже присвоила коробку, то ко времени появления Кэмпбелла в офисе сейф был пуст.
– Но, шеф, я не вижу тут никакой разницы. Кэмпбелл разработал весь этот мошеннический план и так умело расставил силки, что Сьюзен Фишер обязательно должна была в них угодить. Потом, она отдала этой женщине всю документацию, подтверждавшую непорядки на шахте, и…
– И это, разумеется, являлось для него поводом вообще ввести в игру эту женщину. Но коробка со стодолларовыми банкнотами – уже нечто другое!
– Вы хотите сказать, что эта женщина сама надула Кэмпбелла?
– Такая вероятность существует, поскольку Кэмпбелл ведет себя самым загадочным образом, – сказал Мейсон. – Знаешь, Делла, по-моему, он не знает наверняка, то ли деньги попали к Сьюзен Фишер и она их прикарманила, придумав для Кэмпбелла басню насчет обувной коробки в сейфе, то ли его сообщница, сыгравшая роль Амелии Корнинг, решила сама полакомиться жирным кусочком.
– Другими словами, вы считаете, что, судя по поведению Кэмпбелла, денег у него нет.
– Это всего лишь предположение, – ответил адвокат. – Но нам нужно принять его во внимание.
Мейсон увеличил скорость до максимально дозволенной и сосредоточил внимание на езде.
Когда они подъезжали к Лос-Анджелесу, Делла Стрит, все чаще поглядывавшая на свои часы, красноречиво посмотрела на Мейсона.
– Не собираетесь ли вы сначала позвонить Полу Дрейку? – спросила она.
– У нас нет на это времени, – ответил адвокат. – Мы потратили на дорогу больше времени, чем я рассчитывал, и, чтобы соблюсти точность, нам придется ехать прямо в «Артениум».
– Может быть, вы высадите меня, я свяжусь с Полом и попрошу его позвонить вам?
– Нет, я хочу, чтобы ты поехала со мной. Кстати, мисс Корнинг специально осведомлялась о тебе и просила, чтобы я обязательно тебя привез. Очевидно, ты произвела на нее большое впечатление. И впрямь, Делла, твою сегодняшнюю работу не оценишь просто деньгами.
– Вы заставляете меня краснеть, – с нарочитой скромностью ответила Делла.
– А ты заставляешь меня очень гордиться тобой, – ответил Мейсон. – Благодаря тебе мы нашли подход к Лоури. Думаю, что теперь мы обладаем информацией,
– Какая именно?
– Думаю, что Кэмпбелл узнал о нашей вылазке в Мохав, чтобы посмотреть шахту.
– Ну и?..
– В таком случае он задастся вопросом, что мы там разузнали.
– Это так важно?
– Довольно важно, – сказал Мейсон. – Поскольку, если он захочет выяснить, что нам там удалось узнать, что он сделает?
– Думаю, позвонит Лоури.
– Вот именно, – подтвердил Мейсон, – и когда Лоури станет говорить с Кэмпбеллом по телефону, он уже не будет тем добровольным его союзником, каким был до нашего появления. Кэмпбелл прямо спросит Лоури, рассказал ли он нам что-либо, а Лоури не умеет лгать.
– Он даже не будет стараться делать это, – сказала Делла. – Он скажет Кэмпбеллу правду.
Мейсон молча кивнул.
– А теперь представь себе, что может натворить попавший в отчаянное положение Кэмпбелл за время, пока мы снова сможем вернуться к Лоури?
Делла Стрит была явно обеспокоена.
– Это не очень успокаивающая мысль, – согласилась она.
Оставшуюся часть пути они молчали. К «Артениуму» они подъехали в девятнадцать двадцать семь. Мейсон вручил швейцару два доллара.
– Позаботьтесь о моей машине. У меня нет времени искать место для ее парковки.
– Все будет в порядке. Я присмотрю за ней. Она может еще постоять там, где стоит. Вы вернетесь скоро?
– Вероятно. Я дам вам знать, если мы задержимся дольше десяти-пятнадцати минут, – сказал Мейсон.
Мейсон и Делла быстро миновали холл и поднялись на лифте в президентский номер.
Еще не доходя до него, Делла Стрит замерла:
– Похоже, что дверь открыта.
Мейсон присмотрелся к пятну яркого света, падавшего из двери в коридор, и ускорил шаг.
Дверь президентского номера была широко распахнута. Внутри горели все лампы. Не было видно ни инвалидного кресла, ни каких-либо следов присутствия Амелии Корнинг.
– И что теперь? – спросила Делла.
Мейсон, еще стоя на пороге, ответил:
– Я думаю, Делла, что в ожидании нашего появления она оставила дверь открытой, чтобы мы могли сразу же войти и подождать ее в гостиной.
Они вошли в комнату. Мейсон указал на полуоткрытую дверь спальни:
– Взгляни, нет ли ее там?
Делла Стрит ответила быстрым понимающим взглядом, хотела что-то сказать, но раздумала. Она подошла к двери и, постучав, сказала:
– Здравствуйте, мисс Корнинг. Мы здесь.
Ответа не последовало.
Делла Стрит широко открыла дверь и вошла в спальню.
– Есть тут кто-нибудь? – окликнула она.
Позади себя Делла услышала быстрые шаги. Мейсон стоял рядом с ней.
Комната носила явные следы пребывания тут женщины: открытый платяной шкаф, одежда на вешалках, кремы на туалетном столике.