Дело о краже на дороге
Шрифт:
Очевидно заметив это, Арчер поспешил прижать локти к бокам, стараясь втиснуть их между подлокотниками. Однако вскоре, убедившись в неудобстве столь стесненной позы, вынул локти и, помедлив самую малость, в конце концов все же нашел приемлемый для себя компромиссный вариант, устроившись в кресле немного боком, утвердив одну руку на деревянном подлокотнике, а другую опустив вниз и прижав к себе.
– Мистер Арчер, – обратился к нему Фритч, – я хотел бы попросить вас вспомнить обстоятельства нападения.
– Да, сэр.
– Вы можете точно описать присяжным, каковы были ваши действия в тот момент, когда преступник распахнул дверцу машины и направил вам в лицо
– Да, сэр.
– Тогда, пожалуйста, расскажите суду и присяжным, что вы делали.
– Я только что закурил сигарету, – сказал Арчер. – Вернее, как раз ее прикуривал. Я нажал на электрический прикуриватель на приборном щитке и, как только он выскочил из гнезда, взял его в руку, поднес к сигарете. Именно в этот момент подсудимый распахнул дверцу и скомандовал: «Руки вверх!» Я поднял обе руки и при этом нечаянно выронил раскаленный прикуриватель.
– И что случилось с ним потом?
– Понятия не имею. Вероятно, он упал на сиденье и прожег ту круглую дыру в обивке, что видна на фотографии.
– Вы имеете в виду вещественное доказательство номер пять, – уточнил Фритч, вынимая из стопки лежащих перед ним фотографий снимок размером восемь на десять дюймов и передавая его свидетелю.
– Именно так, сэр.
– А потом у вас была возможность отыскать этот прикуриватель и вернуть его на место?
– Да, сэр. Перед самым прибытием полиции я нашел его на полу машины. Я поднял его и вставил в соответствующее гнездо на приборной панели.
– Благодарю вас, – кивнул Фритч, после чего обратился к судье Игану: – Я хотел внести ясность в этот момент, дабы избежать возможных недоразумений в дальнейшем.
– Приберегите ваши замечания и комментарии до изложения доводов сторон, – строго проговорил судья Иган, явно раздраженный поспешностью многословного объяснения, имевшего своей целью вытащить Марту Лавину из того тупика, в который ее загнал Мейсон во время пятничного перекрестного допроса.
Арчер встал, собираясь покинуть свидетельское место.
– Одну минуту, – остановил его Мейсон. – Мне тоже хотелось бы задать свидетелю несколько вопросов.
– Да-да, конечно, – великодушно согласился Фритч, всем своим видом показывая, что он готов оказать защите всяческое содействие.
– Весьма польщен вашим дозволением допросить свидетеля, – саркастически заметил Мейсон. – Это очень любезно с вашей стороны.
Фритч густо покраснел, а судья Иган стукнул по столу своим председательским молотком.
– Просьба к защите воздержаться от замечаний личного характера, – объявил он, но, судя по интонации, тоже был согласен с тем, что Фритч сам уже давно нарывался на грубость.
Мейсон обернулся к Арчеру:
– Вы обсуждали с кем-либо данные факты в минувшие выходные?
Уверенность, с которой Арчер ответил на этот вопрос, явно свидетельствовала, что он предвидел его заранее и тщательно отрепетировал ответ.
– Мистер Фритч попросил меня во всех подробностях рассказать о том, что случилось во время нападения, и я в точности описал ему все как было.
– Тогда почему же вы не рассказали об этом эпизоде в суде утром в пятницу, во время дачи свидетельских показаний?
– Меня о нем никто не спрашивал.
– В таком случае, возможно, мне удастся освежить вашу память, – сказал Мейсон. – Разве мистер Фритч не просил вас рассказать, что случилось, когда вы остановили машину у перекрестка?
– Да, сэр.
– Почему же в таком случае вы не рассказали?..
– Ваша честь, – вскочив, заговорил Фритч. – Я протестую! Это не что иное, как попытка защиты дискредитировать свидетеля. Если уж мистер Мейсон желает поставить под сомнение что-либо из показаний, данных мистером Арчером в пятницу, то пусть возьмет текст протокола прошлого заседания
Губы Мейсона тронула едва заметная улыбка.
– Ваша честь, – проговорил адвокат, – обращаю внимание собравшихся на то, что я предвидел такую ситуацию, а потому заранее побеспокоился о том, чтобы обзавестись расшифровкой стенограммы, сделанной судебным секретарем, и…
– Ваша честь, я протестую! Утверждение защитника о том, что он якобы заранее предвидел подобное развитие ситуации, совершенно безосновательно, – заявил Фритч.
– Протест принимается. Защите следует воздержаться от каких бы то ни было комментариев до начала обсуждения дела, – заявил судья Иган. – Перефразируйте ваш вопрос, мистер Мейсон.
– Мистер Арчер, разве на утреннем заседании в пятницу на прошлой неделе, в этом самом зале, вас не просили подробно описать, что произошло вскоре после того, как вы подъехали к перекрестку, и разве не вы сообщили суду следующее:
«Я притормозил и остановился у перекрестка. Я разговаривал со спутницей, сидевшей справа от меня, и какое-то время совершенно не обращал внимания на то, что происходит слева. Кроме того, я должен был следить за светофором, ожидая, когда загорится зеленый свет, и в этот момент дверца машины с моей стороны внезапно распахнулась. Я обернулся, чтобы узнать, что случилось, и обнаружил направленное мне в лицо дуло пистолета, который держал подсудимый. Подсудимый приказал мне поднять руки, что я тут же и сделал. Действуя без промедления, он выхватил у меня из внутреннего кармана пиджака бумажник, сорвал с галстука бриллиантовую булавку, потом, потянувшись вперед, через мои колени, схватил сумочку моей спутницы, сидевшей справа от меня, после чего отпрянул назад и ударом ноги захлопнул дверцу машины. Все это он проделал так быстро, что я даже не успел сообразить, что происходит.
Вопрос: И что было потом?
Ответ: Я видел, как подсудимый перебежал через дорогу, где у обочины его уже дожидалась машина. Она стояла на встречной полосе. Фары были включены, и двигатель, по-видимому, тоже работал, потому что, как только подсудимый вскочил в нее и захлопнул дверцу, автомобиль практически тут же стремительно сорвался с места.
Вопрос: А вы успели разглядеть машину, на которой скрылся обвиняемый?
Ответ: Да, успел. Это была машина светлого цвета, одна из последних моделей «Шевроле». И еще я заметил, что переднее правое крыло было слегка помято».
Мейсон отложил документ.
– Задавались ли вам эти вопросы и ваши ли это ответы?
– Да.
– Тогда почему вы ни словом не обмолвились об этом эпизоде с прикуривателем?
– Я могу лишь повторить, что никто не спрашивал меня об этом.
– Но разве вас не просили рассказать, что произошло, когда вы подъехали к перекрестку?
– Да, сэр.
– И вопрос был вам понятен?
– Я решил, – поспешно ответил Арчер, – что от меня хотят услышать подробности, связанные с нападением. Мне и в голову не могло прийти, что, оказывается, нужно было описывать мои собственные действия, все, что я делал, каждое движение. К примеру, когда я остановил машину, то поставил ногу на педаль тормоза и продолжал удерживать ее на ней, дожидаясь зеленого сигнала светофора. Коробка скоростей в моей машине автоматическая, так что переключать передачи нет необходимости. Я не стал упоминать о том, что моя нога стояла на педали тормоза, полагая, что это не имеет значения, точно так же, как счел несущественным и эпизод с прикуриванием сигареты.