Дело о смертоносной игрушке
Шрифт:
– Да, сэр.
– Вы можете определить, когда были нанесены царапины?
– После того, как из этого пистолета стреляли в последний раз.
– Как вы это узнали?
– В стволе остались частички металлической пыли и несколько пятен, внешний вид которых, несомненно, изменился бы, если бы из пистолета выстрелили.
– Теперь я хочу обратить ваше внимание на пустую гильзу, приобщенную к делу в качестве вещественного доказательства, обнаруженную неподалеку от места, где нашли труп Мервина Селкирка. В состоянии ли вы определить, использовалась ли эта гильза в интересующем нас пистолете?
– Да.
– Как вы это определили?
– Я под микроскопом исследовал корпус оружия, а также метки, оставленные выбрасывающим механизмом на гильзе.
– Вы можете проводить перекрестный допрос, – повернулся Маршалл к Мейсону.
– Вы проверили, кому принадлежит и на кого зарегистрирован пистолет номер двадцать один триста двадцать три? – обратился Мейсон к свидетелю.
– Да, сэр.
– И на чье же имя зарегистрировано оружие?
– На мистера Бартона Дженнингса.
– Вы обнаружили пистолет у него дома?
– Да.
– И что, он действительно принадлежит Дженнингсу?
– Да, сэр.
– Давайте разберемся с вашими показаниями, мистер Редфилд. Если обвиняемая по этому делу действительно убила Мервина Селкирка, то для этого ей пришлось отправиться в дом Бартона Дженнингса, каким-то образом раздобыть там оружие, владельцем которого является Дженнингс, затем она покинула дом, приехала в загородный клуб «Святой Себастьян», выстрелила из пистолета, использовав единственную находившуюся в нем пулю, смертельно ранила Мервина Селкирка, затем в темноте, не упав, не порвав одежды и не запачкавшись чернилами, отнесла в кусты печатный станок весом в восемьдесят пять фунтов, после чего вернулась в дом Дженнингсов в отведенную ей комнату, раздобыла где-то тонкий напильник, потратила какое-то время, испортив ствол таким образом, чтобы было невозможно идентифицировать пули, вылетевшие из него, затем для удобства полиции оставила пистолет у себя под подушкой на той кровати, где спала, – чтобы вы без труда нашли его. Теперь я хочу задать вам вопрос: есть ли в ваших показаниях что-либо, что приходит в несоответствие с предложенной только что версией?
– Я протестую, ваша честь! – Маршалл поднялся со своего места. – Вопрос некорректен, он подразумевает интерпретацию фактов, не представленных в качестве доказательств. Перекрестный допрос так не ведется.
– Протест отклоняется, – постановил судья Кент. – Вопрос сформулирован очень хитро. Адвокат спрашивает свидетеля, находятся ли его показания в соответствии с определенными гипотетическими событиями. Таким образом, он пытается прояснить точку зрения свидетеля, а возможно, и изменить ее. Поскольку свидетель квалифицировал себя как эксперта, я разрешаю подобный вопрос.
– Мне неизвестно, в какой последовательности происходили события, – с неохотой сообщил Редфилд. – Я не знаю, кто испортил ствол пистолета. Весьма возможно, что обвиняемая просто оставила пистолет под подушкой, а поцарапал его напильником кто-то другой.
– Это уже интересно, – Мейсон улыбнулся. – Теперь мы подошли к моменту, на который мне хотелось бы особо обратить внимание. Вы признали, мистер Редфилд, что не знаете, кто испортил
– Правильно.
– Вы допускаете, что это мог сделать кто-то другой, а не обвиняемая?
– Вполне допускаю.
– Вы сказали, что для этого требовался длинный тонкий напильник круглой формы, не так ли?
– Да, сэр.
– Подобный предмет был найден у обвиняемой?
– Нет, сэр.
– Женщины обычно носят что-либо подобное у себя в сумочках?
– Протестую, – заявил Маршалл. – Вопрос некорректен. Для ответа на него свидетелю требуется делать выводы. Данный свидетель является экспертом по вопросам оружия, а не по женским сумочкам.
– Протест принимается, – постановил судья Кент.
– Но вы признали возможной ситуацию, при которой другое лицо, например Бартон Дженнингс, достало пистолет из-под подушки, испортило ствол тонким напильником, а затем положило оружие обратно под подушку?
– Да, сэр.
– А не будет ли также разумно предположить, – продолжал Мейсон, – что сначала кто-то испортил ствол пистолета, а затем положил оружие под подушку на кровати, где спала обвиняемая, то есть именно тогда пистолет впервые оказался в кровати?
– Конечно, можно прийти и к такому выводу, – согласился Редфилд.
– Если подобное оружие положить на простыню, оно оставит определенный отпечаток?
– Может оставить.
– Я прошу внимательно рассмотреть фотографию, приобщенную к делу в качестве доказательства. На фотографии виден пистолет, лежащий в том положении, как его нашли. В состоянии ли вы указать какое-либо место на простыне, где ранее мог лежать пистолет?
Свидетель долго разглядывал фотографию.
– Нет, сэр, я не в состоянии сделать подобное, – ответил он.
– Практически невозможно взять пистолет, испортить ствол, а потом вернуть его именно на то же место, с которого его брали, не так ли?
– В общем-то, подобное нельзя считать невозможным… Все зависит от того, что вы имеете в виду под словами «на то же место».
– Я имею в виду то самое место, где он и лежал.
– Если вы говорите о тысячной доле дюйма, то подобное невозможно. Но если действовать достаточно аккуратно, то вполне возможно положить его так, что для любой экспертизы это окажется то самое положение, из которого его брали.
Мейсон подошел к свидетельской ложе и обратился к Редфилду:
– Я вручаю вам пустую гильзу. Сравните ее, пожалуйста, с гильзой, ранее представленной в качестве доказательства. Исследуйте на ней все метки, которые оставляет оружие при выстреле и выбросе гильзы. Я хотел бы узнать, правда ли, что обе гильзы вылетели из оружия, приобщенного к делу в качестве доказательства.
Редфилд взял в руки пустую гильзу, которую ему протянул Мейсон, достал из кармана увеличительное стекло и внимательно ее рассмотрел.
– В данную минуту, мистер Мейсон, я не могу с уверенностью утверждать, что она выпущена из того же пистолета. Однако, судя по внешним характеристикам, подобное допущение очень вероятно. Для того чтобы дать точный ответ, мне необходимо более тщательно изучить все метки, оставленные на гильзах оружием, причем это исследование желательно проводить в лаборатории, а не в свидетельской ложе.